Да будет фикус   ::   Оруэлл Джордж

– Красиво говорится по-английски, – кивнул таксист.

– Язык Шекспира, – кивнул Гордон.

– Вы, сэр, случаем, не писатель?

– А что, видок такой занюханный?

– Никак нет, сэр. Вид у вас умственный.

– Что ж, опять угадали – я поэт.

– Поэт? Как говорится, творите мир, так?

– И чертовски славный мир! – сказал Гордон.

Настроение стало лирическим. Они вновь выпили и перед тем, как под руку вернуться к машине, глотнули еще по стаканчику. Кровь заструилась изумительной эфирной смесью. Откинувшись на мягкую спинку, Гордон смотрел в окно. Лента светящейся рекламы совсем не резала глаз ядовитой радугой, огни неона сегодня сияли даже ласково. Как плавно, слегка покачивая, мчит такси – будто в гондоле. Деньги! Деньги смазали колеса. И впереди хорошая еда, вино, душевная беседа, а, главное, никакой дрожи из-за цен, никаких охов-вздохов «мы не можем себе позволить то, позволить это». А он может! Розмари и Равелстон наверняка будут удерживать. Не выйдет! Захочется, так спустит все до пенни, все десять фунтов! То есть пять. Где-то у края сознания призраком возник унылый силуэт Джулии и тут же растаял.

Подкатив к «Модильяни», он уже совершенно протрезвел. Застывший у подъезда гигант швейцар важно ступил открыть дверцу, угрюмо покосившись на костюм Гордона. Не то чтобы сюда принято было ходить в смокингах, но этот приют богемы предполагал небрежность другого класса. Гордону, однако, косые взгляды сейчас были нипочем.