Да будет фикус   ::   Оруэлл Джордж

– Ах, по идее замечательно! Но когда без работы, и есть служба, где его ждут, вправе ли он отказываться?

– Что ж, отбросив все прагматические соображения и стойко держась принципа, – да, вправе.

– Господи, принципы! Гордон, видно, забыл, что такие как мы не могут позволить себе принципы…

Наутро Гордон не ушел. В холодном утреннем свете исполнение твердо принятых накануне вечером решений дается трудновато. Себя он успокоил тем, что остается только на денек, затем опять «только денек», и пробежало еще пять дней. По-прежнему он безнадежно болтался у Равелстона, исключительно приличия ради изображая поиски работы. Уходил и часами сидел в читальнях, приходил и весь вечер валялся на кровати, куря бесчисленные сигареты. Страх улицы держал его. Было до боли мерзко, унизительно. Ужасно навязаться нахлебником; еще ужаснее, когда твой благодетель таковым себя ни за что не признает. Деликатный сверх всякой меры Равелстон уплатил его штраф, его квартирный долг, поселил у себя, «одолжил» пару фунтов – и все это в порядке рядовых дружеских услуг. Время от времени Гордон пытался проявить достоинство. Диалоги повторялись слово в слово.

– Слушайте, Равелстон, не могу я больше вас стеснять. Ну сколько можно? Завтра же уйду.

– Дружище, не выдумывайте! Где вы… (оскорбительное «возьмете деньги» не выговаривалось) …найдете кров?

– Обойдусь. Есть ночлежки и всякие другие углы. У меня еще осталось с десяток бобов.

– Не глупите, пожалуйста! Гораздо лучше вам побыть здесь, пока место не подберете.