Да будет фикус   ::   Оруэлл Джордж

И уж конечно он не возразил: «Да-да, пожалуйста». Кретин, придурок драный!

Тошно, если в наличии всего пяток пенсов, три из которых даже не истратить. Как ты заплатишь этой ерундой для пирога? Не деньги, а разоблачение. Таким болваном достаешь везунчик не в россыпи других монет. Говоришь «сколько?» и тебе чирикают «три пенса». И порывшись по карманам, выуживаешь, будто в пуговки играешь, на конце пальца эту жалкую нелепость. Девчонка фыркает – мгновенно понимает, что у тебя больше ни пенни, и быстро шарит глазом по монете, не налип ли ошметок теста. И ты, задрав нос, выплываешь, и никогда уже не смеешь переступить порог той лавки. Нет! Везунчик не в счет. Два с половиной, два пенса полпенни до пятницы.

Тянулся час послеобеденной пустыни, когда клиенты заглядывали редко или вовсе не появлялись. Когда он одиноко бродил тут среди тысяч книг. Смежную со служебной темную, пропахшую старой бумагой комнатенку сплошь заполняли книги из разряда ветхих и неходовых. Фолианты устаревших энциклопедий покоились наверху штабелями, как ярусы гробов в общих могилах. Гордон отдернул пыльную синюю штору перед следующим, получше освещенным, помещением – библиотекой. Типичная «два пенни без залога», магнит для книжного ворья. Разумеется, одни романы. И какие! Хотя, конечно, кому что.

С трех сторон от пола до потолка полки романов, разноцветные корешки рядами вертикальной кирпичной кладки.