Дебри   ::   Уоррен Роберт Пенн

Постоял минуту, пригвожденный к месту внутренним сопротивлением, которому не нашел названия, - то был не страх, не робость, не стыд, а, напротив, ощущение, будто стоит ему выйти на открытое место, где раздавались голоса, как нечто, чего он не знал и не мог угадать, будет потеряно. Потом он обогнул кусты.

Девушка - ребенок теперь лежал у неё на коленях - сидела на камне неподалеку от Джеда Хоксворта, ближе к ручью. Корзинка её стояла у ног, девушка ела виноград, высоко держа гроздь в левой руке, чтобы не дотянулся малыш. Она отщипывала ягоды по одной и отправляла в рот. На миг поднимала виноградину к глазам, и, не переставая говорить, просвечивала её лениво-цепким взглядом ценителя, будто предвкушая, как этот круглый, тугой от сока пузырек восхитительно лопнет на языке. Лицо у неё было свежее, с розовыми щеками, а шея - с пухлыми, словно от переизбытка нежной плоти, складками - очень белая. Капля сока то и дело грозила потечь по подбородку, тогда выскальзывал язычок, розовый и невинный, как у ребенка, чтобы вернуть её обратно, где ей надлежит быть. Иногда она покачивала правой ногой, баюкая малыша. В такие моменты юбка трепетала и поднималась, приоткрывая её правую туфлю. Это была грубая, пыльная туфля со сбитым носком. Рука, державшая гроздь винограда, была загорелой и сильной.

Джед Хоксворт тоже ел виноград. Нож торчал перед ним, воткнутый в землю. Моис ел виноград сидя на корточках, подчеркнуто в стороне от остальных. Он клал в рот сразу по шесть-семь ягод, затем с мягким звуком "плоп" сплевывал косточки и кожуру между разведенными коленями.