Дело чести   ::   Олдридж Джеймс

Хикки было жутко кружиться в этом мертвом месте с застрявшими о нем живыми людьми. Он погнал машину к докам. Среди хаоса полузатопленных судов, разрушенных доков и черных пожарищ они увидели единственный неповрежденный пароход. Хикки кое-как нашел испещренную воронками и усеянную обломками грунтовую дорогу, ведущую к разбомбленному концу доков, где стоял этот нетронутый пароход. Вокруг парохода суетились люди в черном и в мундирах; кое-где мелькали широкополые австралийские шляпы. Пароход был всего в три тысячи тонн и шел под греческим флагом.

— Вот он, — сказал Хикки.

— Небольшой, — заметил Квейль, и это было все, что он смог сказать.

— Что я буду делать на Крите? — спросила Елена.

Квейлю было страшно слышать ее голос.

— Либо поедешь оттуда прямо в Египет, либо подождешь меня. Я, вероятно, через несколько дней буду гам. И отыщу тебя. Лоусон о тебе позаботится.

Они взошли на палубу. Часовой-австралиец на борту парохода не остановил их, потому что пасмурный день уже сменялся сумерками. Было плохо видно.

Они увидели Лоусона, который тащил чемодан на переднюю палубу.

— Приехали, значит? — обратился он к Елене.

— Да.

— Куда идет пароход? — спросил его Квейль.

— На Крит. В Суда-Бэй, кажется. А потом в Александрию.

— Вы не бросите ее?

— Не беспокойтесь, — ответил Лоусон. И, обращаясь к Елене, добавил: — Наверху, на палубе, лучше. Ставьте свои чемоданы к нашим.