Дело чести   ::   Олдридж Джеймс

Капитан заметил на куртке Квейля ленточку креста за летные боевые заслуги и тотчас почувствовал себя человеком второго сорта.

— Возвращаетесь на фронт? — спросил он Квейля.

Квейль, щурясь, продолжал смотреть на греков. Он рассеянно кивнул, не произнося ни слова. В какую-то долю секунды капитан уловил отношение Квейля к нему, смущенно повернулся и пошел к полковнику и майорам.

Квейль перевел взгляд на рельсы. В этот момент с противоположной платформы раздался возглас:

— Ола! Ола! Это вы?

Квейль поглядел в ту сторону, но увидел только толпу улыбающихся небритых людей, в шутку дерущихся и потешающихся над тщетными усилиями одного из них зашнуровать свои стоптанные ботинки.

Возглас повторился:

— Ола! Инглизи! Это вы? Да?

Квейль наконец увидел, кто кричит. Это был коренастый человек средних лет, грязный и небритый; он радостно улыбался Квейлю и махал ему бескозыркой. Квейль стал рыться в памяти, стараясь вспомнить, кто это может быть. Он неуверенно улыбнулся при виде этой помятой фигуры.

— Эй, инглизи! — кричал грек.

Он спрыгнул с платформы на рельсы, побежал по ним, спотыкаясь, и взобрался к Квейлю:

— Это я. Забыли? Да?

— Георгиос! — сразу вспомнил Квейль.

Это был австралийский грек из Ларисы, который пел тогда вместе с Вэйном.

— Как поживаете? — воскликнул Квейль.

Они принялись энергично трясти друг другу руки.

— Превосходно, превосходно, — ответил Георгиос.