Дитя эпохи   ::   Житинский Александр

Может быть,именно из-за Чемогурова нашу комнату редко посещали. Профессора я видел только один раз с тех пор, как мы осваивали грузинские фамилии. Мих-Мих забегал дважды и убегал прежде, чем Крылов успевал открыть рот. Поневоле мы общались только с Чемогуровым.

Мне уже не терпелось взяться за конкретные расчеты. Сдерживало отсутствие технического задания. Я пожаловался Чемогурову.

Он как всегда нехотя появился из-за интегратора, посмотрел на меня с тоской и медленно начал:

— Теоретиков…

— Знаю, знаю! — отмахнулся я. — Надо душить. Это уже было.

— Зачем тебе это задание?

— Ну как же! Параметры конструкций, материалы, режимы обработки, скорости движения луча… Что же, придумывать, что ли?

— Вот именно, — кивнул Чемогуров.

— В чем же тогда смысл работы?

— Весь смысл твоей работы, — внушительно произнес Чемогуров, — в том, что ты получишь синенькие корочки.

— Они же договор заключили! На двадцать тысяч! — закричал я.

— Аплодируйте ушами! — сказал Чемогуров и скрылся за стенкой.

Я подождал еще неделю, изучая монографию Карслоу и Егера, а потом поймал Юрия Тимофеевича в перерыве заседания Ученого Совета. Профессор непонимающе посмотрел на меня. Видимо, он не рассчитывал на скорую встречу со своим дипломантом.

Я коротко изложил ему просьбу насчет технического задания. Юрий Тимофеевич состроил кислую мину и махнул рукой.

— Может быть, Бог с ним? — полувопросительно сказал он.