Дневник сломанной куклы   ::   Катерли Нина

Короче, он там пишет, что я могу не верить, но, хоть ему и сказали двадцать лет назад, что меня не будет, иногда он вдруг чувствовал это неправда, я - есть, он даже представлял себе, как я выгляжу, и, когда получил от Вовки через Интернет мое изображение, сразу узнал. То есть он меня сегодняшнюю именно такой и представлял. Точь-в-точь. Он пишет, что я его единственный, первый и последний ребенок, он долго вообще не женился, а теперь у него есть жена, профессор политологии из его университета. Ее зовут Рут, она моложе его на двенадцать лет, часто бывает в России, говорит по-русски. А он в Россию не приезжал за эти годы ни разу. И не хочет. А вот видеть меня наоборот и даже очень. Так что просит срочно прислать всякие данные обо мне, а он вышлет мне приглашение, билет на самолет и, конечно, встретит в аэропорту. Он передает приветы маме и деликатно спрашивает, как дед и бабушка - видимо, не уверен, что они живы. Письмо очень теплое. Единственный недостаток, что написано ужасно: русские слова латинскими буквами. Наверное, он думает, что я плохо знаю английский. Вовка-то по-английски писал, ему он по-английски и ответил. А мне - вот так.

В тот же вечер раздался длинный телефонный звонок. И все почему-то сразу поняли, кто это. Мама побледнела и пошла из комнаты, невротик Вовка тоже побледнел, а дед сказал:

- Ну, Катерина, бери трубку.

Я взяла и во всю глотку заорала: "Алё! Алё!"

А меня спокойно, негромко и очень отчетливо, будто Димка из соседнего дома, спросили:

- Это Катя?

- Да, - ответила я на сей раз почти шепотом.