JК
Дженни Герхардт :: Драйзер Теодор
Страница: 368 из 459Он покорно прослушал длинную проповедь о блаженстве загробной жизни, досадно поеживаясь при упоминании о преисподней. Басс тоже скучал, но вел себя, как подобало случаю. Герхардт уже давно стал для него чужим человеком. Одна Дженни искренне оплакивала отца. Перед ней проходила вся его жизнь — долгие годы, полные забот и лишений, то время, когда он ходил по дворам пилить дрова и когда жил на чердаке над фабричным складом, убогий домишко на Тринадцатой улице, мучительные дни на Лорри-стрит в Кливленде, все горе, причиненное ему грехами дочери и смертью жены, его нежные заботы о Весте и, наконец, эти последние недели перед смертью.
«Он был очень хороший человек, — думала Дженни. — Он так старался, чтобы все было к лучшему». Когда запели гимн «Господь нам сила и оплот», она разрыдалась.
Лестер потянул ее за рукав. Он был глубоко взволнован ее горем.
— Нельзя же так, — шепнул он. — Подумай о других. Я не могу видеть твоих слез, кажется, сейчас встану и уйду.
Дженни утихла, но она чувствовала, как рвутся последние осязаемые нити, связывавшие ее с отцом и сердце ее обливалось кровью.
На лютеранском кладбище, где Лестер распорядился купить место, простой гроб опустили в могилу и засыпали землей. Лестер задумчиво поглядывал на голые деревья, на сухую, побуревшую траву, на разрытую лопатами бурую землю прерии. Кладбище было убогое, бедное — последний приют рабочего человека, но раз Герхардт хотел, чтобы его похоронили именно здесь, значит так и нужно.
«Он был очень хороший человек, — думала Дженни. — Он так старался, чтобы все было к лучшему». Когда запели гимн «Господь нам сила и оплот», она разрыдалась.
Лестер потянул ее за рукав. Он был глубоко взволнован ее горем.
— Нельзя же так, — шепнул он. — Подумай о других. Я не могу видеть твоих слез, кажется, сейчас встану и уйду.
Дженни утихла, но она чувствовала, как рвутся последние осязаемые нити, связывавшие ее с отцом и сердце ее обливалось кровью.
На лютеранском кладбище, где Лестер распорядился купить место, простой гроб опустили в могилу и засыпали землей. Лестер задумчиво поглядывал на голые деревья, на сухую, побуревшую траву, на разрытую лопатами бурую землю прерии. Кладбище было убогое, бедное — последний приют рабочего человека, но раз Герхардт хотел, чтобы его похоронили именно здесь, значит так и нужно.