Еще до войны   ::   Липатов Виль Владимирович

– Мой-то холера на рыбаловку вдарился, – прежним печальным голосом сказала тетя Паша. – Нет городьбу городить или дворову печурку перекласть, так он, язва, на рыбаловку… – Она презрительно пожала плечами. – Ты, Раюха, как взамуж выходить станешь, так сразу спроси, не рыбак ли, часом… Ну, ежельше ответит, что рыбак, ты его сразу под корень секи: «Поишши другу дуру!…» Ты моего-то мужика знашь? – И удивилась до изумления: – Это как же ты моего-то не знашь!… А вот ежели мужик по деревне идет и на ем рубаха по колено? Или еще так: сидит мужик на лавке, а на ем зимняя шапка – одно ухо другого короче? Так вот это мой и есть… Теперь знашь? Ну, молодца!

После этого тетя Паша захохотала басом.

– Он седни у меня поимеет ласку! Ведь чего, язва, придумал! Нет ему, как все, вентерями ловить, так частушкой старатся… Чебака, вишь, жареного любит! Так ты сам, зараза, его и чисть! У меня рука не казенна… Чебак-то, он мелкий!

Рая помахивала ногой, наслаждалась. Трое сонных парней на лавочке, косясь на нее, спокойно молчали; Виталька Сопрыкин с «Трех танкистов» перешел на «Катюшу»; по реке плыло розовое сосновое бревно, на нем сидела грустная чайка и поправлялась крыльями, когда теряла равновесие. От воды поднимался желтоватый свет, а левобережье, заросшее осокорями, березами и тальниками, казалось наклеенным на голубое дремное небо.

– Кино седни приедет. Звуковое! – сказала тетя Паша, поглядывая на дорогу из-под руки, сложенной горбушкой.