Фармазон   ::   Личутин Владимир Владимирович

Удивительно, как менялся бухгалтер в свободное время, словно бы прежнюю должностную холодную личину вместе с нарукавниками он прятал в настенный шкаф и одевал будничную, хитровато-простецкую, с повадками разбитного малого, любящего поерничать, побалагурить. На работе Сметанин старается говорить коротко, веско (типа: «надо так осветить этот вопрос»), просителя обычно не видит и не слышит, надолго уткнувшись в накладные и поднимая к черепу уши, и особенно не любит, когда просят деньги, даже свои, кровные, заработанные горбом. «Денег тебе, говоришь? – повторяет несколько раз с задумчивой растяжкой, вперив моржовые опустевшие глазки. – Ну и чудак. А закоим? Люди гибнут за металл. Дым, мираж, совращенье. Нет, не проси, не дам. Вот приди после, после дам».

Однажды Тяпуев слышал, как Сметанин отговаривал командированного от бани. «А зачем вам баня? – убеждал он. – Река под боком, хорошо так. Курорт, можно сказать, песочек бархатный, только пива не хватает… Правда, я сам-то баню люблю, ох и люблю. Баня кровь полирует, я без нее не человек. Купанье купаньем, а баня нужна. Попариться люблю с веничком, порой субботы не дождусь, прикажу бабе: топи. Без веника какая баня, совсем не тот фасон… А река у нас чудо. Покупайтесь, вам и хорошо, никакой бани не надо. Вода мягонькая, щелок, никакая зараза не устоит». И все это было сказано с выраженьем хитроватой ласковости на лице, когда не понять, от души говорит человек иль издевается, тешит душу.

– Скучно у нас. Культурному человеку некуда пойти. Это у вас в городах, верно? – Он заговорщицки подмигнул Тяпуеву.