Финикийский корабль   ::   Ян Василий Григорьевич

Стекольщики через глиняные трубки выдували стеклянные бутылочки, играющие всеми цветами радуги. Тут же чередовались лавочки, где сидели важные, нарядно одетые купцы с длинными, завитыми в колечки волосами и продавали материи, посуду, душистые втиранья, корицу, амбру и прочие привезенные издалека товары. А сверху над мастерскими и лавками выступали углами стены домов с окнами, закрытыми затейливыми решетками. Сквозь них смотрели на шумную улицу разодетые женщины и дети с обведенными черной краской глазами; они ели сладости и сбрасывали на прохожих скорлупу миндаля и орехов. В этих лавках лежало столько различных вещей, что их и в год нельзя было бы пересчитать.

В одной лавке разложены разноцветные яркие материи, возле них стоит продавец и кричит прохожим:

— Хайят, хайят (портной)! Сошью отличное платье до восхода солнца!

Далее продаются кожаные сандалии разных цветов и всех размеров.

Санделяр (сапожник) продает эти сандалии, конечно, только богатым покупателям. Не мне думать о них. Я хожу босиком или в деревянных сандалиях, похожих на скамеечки. Их сделал еще мой отец.

Мать остановилась около одной мастерской, на дверях которой висели длинные нитки разных цветов.

— Шезури, шезури (прядильщик)! — кричал хозяин, который сидел на ковре и искусно прял шерстяные нитки, наматывая их на большую деревянную рогульку.

Он взял у матери моток ниток, взвесил их на блестящих медных весах и стал торговаться, понемногу набавляя цену и уверяя, что нитки недостаточно тонкие.