Судья и его палач   ::   Дюрренматт Фридрих

Но Шмида там не было, Гастман ничего не знает, он дажеимени его не слышал, Шмид n'etait pas chez Гастман [3] , impossible [4] ! Совершенно исключено.

Чанц выслушал эту тарабарщину и возразил, что следует расспросить других, тех, кто в тот день был в гостях у Гастмана.

Это он сделал, заметил Кленин; в Шернельце, что за Лигерцем, живет писатель, который хорошо знаком с Гастманом и часто бывает у него, в среду он тоже был там. Он тоже ничего не знал о Шмиде, тоже никогда не слышал его имени и вообще не думает, чтобы гостем Гастмана мог быть полицейский.

– Так, значит, писатель? – спросил Чанц и наморщил лоб. – Придется мне заняться этим экземпляром. Писатели всегда подозрительны, но я уж как-нибудь доберусь до этого умника. А что собой представляет этот Гастман, Шарнель? – спросил он полицейского.

– Un monsieur tres riche [5] , – восторженно ответил полицейский из Ламбуэна.

– Денег у него как сена и tris noble [6] . Он дает чаевые моей fiancee [7] , – он с гордостью указал на официантку, – comme un roi [8] , но не с целью получить ее. Jamails [9] .

– А чем он занимается?

– Философ.

– Что вы понимаете под этим словом, Шарнель?

– Человек, который много думает и ничего не делает.

– Но он ведь должен зарабатывать деньги? Шарнель покачал головой.

– Он не зарабатывать деньги, он иметь деньги. Он платить налоги за весь деревня Ламбуэн. А этого для нас достаточно, чтобы Гастман считать самий симпатичны шеловек во вес кантон.

– Все же необходимо основательно заняться этим Гастманом, – решительно заявил Чанц.