JК
Ганя :: Сенкевич Генрик
Страница: 16 из 156«Как же мне не плакать, — отвечает султан Гарун, — если у меня одна только дочь, прекрасная, как утренняя заря, а я должен отдать ее черному огненному Диву, который из года в год…»
Мирза вдруг прервал свой рассказ и умолк.
— Ганя спит? — спросил он меня шепотом.
— Нет, я не сплю, — сонным голосом ответила девочка.
— «Как же мне не плакать, — говорит ей султан Гарун, — продолжал Мирза, — если у меня одна только дочь, и я должен отдать ее Диву». — «Не плачь, султан, — молвила Ляля. — Садись на крылатого коня и поезжай в пещеру Борах. Злые тучи будут гнаться за тобой в пути, но ты брось в них вот эти зернышки мака — и тучи тотчас уснут…»
И Мирза рассказывал дальше, но вскоре снова замолк и взглянул на Ганю. Теперь девочка действительно спала. Она очень устала, изболелась душой и наконец крепко уснула. Мы с Селимом не смели шевельнуться, чтобы ее не разбудить. Ганя дышала ровно и спокойно, лишь изредка горестно вздыхая. Селим сидел, подперев голову рукой в глубокой задумчивости, а я поднял глаза к небу, и казалось мне — на ангельских крыльях уношусь в небесные просторы. Невыразимо сладостное чувство переполняло все мое существо, оттого что это маленькое дорогое создание так доверчиво и спокойно уснуло на моей груди. Какой-то трепет охватил меня, что-то новое родилось во мне, и словно хоры неземных голосов неведомого блаженства запели в моей душе. Ах, как я любил Ганю! Я еще любил ее любовью брата и опекуна, но беспредельно, безмерно.
Тихо прильнув губами к косе Гани, я поцеловал ее.
Мирза вдруг прервал свой рассказ и умолк.
— Ганя спит? — спросил он меня шепотом.
— Нет, я не сплю, — сонным голосом ответила девочка.
— «Как же мне не плакать, — говорит ей султан Гарун, — продолжал Мирза, — если у меня одна только дочь, и я должен отдать ее Диву». — «Не плачь, султан, — молвила Ляля. — Садись на крылатого коня и поезжай в пещеру Борах. Злые тучи будут гнаться за тобой в пути, но ты брось в них вот эти зернышки мака — и тучи тотчас уснут…»
И Мирза рассказывал дальше, но вскоре снова замолк и взглянул на Ганю. Теперь девочка действительно спала. Она очень устала, изболелась душой и наконец крепко уснула. Мы с Селимом не смели шевельнуться, чтобы ее не разбудить. Ганя дышала ровно и спокойно, лишь изредка горестно вздыхая. Селим сидел, подперев голову рукой в глубокой задумчивости, а я поднял глаза к небу, и казалось мне — на ангельских крыльях уношусь в небесные просторы. Невыразимо сладостное чувство переполняло все мое существо, оттого что это маленькое дорогое создание так доверчиво и спокойно уснуло на моей груди. Какой-то трепет охватил меня, что-то новое родилось во мне, и словно хоры неземных голосов неведомого блаженства запели в моей душе. Ах, как я любил Ганю! Я еще любил ее любовью брата и опекуна, но беспредельно, безмерно.
Тихо прильнув губами к косе Гани, я поцеловал ее.