Глухая пора листопада   ::   Давыдов Юрий Владимирович

И не только потому, что Дегаев в финале книги изобличен, что читатель знает о предстоящем – уже на новом уровне – подъеме революционного движения (хотя читателю известны также и предстоящие трагедии). В романе «Глухая пора листопада» нет ложного бодрячества под занавес, так часто смазывающего серьезный, глубокий художественный анализ; нет попытки найти выход в не существующие на самом деле ворота. Автор рецензируемого романа не собирался ни пугать, ни обнадеживать своего читателя. Ему важно было проблему исследовать. Он делает это глубоко, серьезно и жестко. Приговор чудовищному порождению царизма – Дегаеву и дегаевщине – в романе окончательный и не подлежит никаким кривотолкам.

Быть может, эта художественная беспощадность, органично возникающая в реалистически точно воссозданной картине жизни, во всестороннем исследовании явления, и вселяет в читателя надежду, оставляет чувство светлое даже после того, как он проходит кругами ада тех лет. Знание всегда оставляет ощущение силы, а понимание причин не может не вселять надежду. Победа здесь уже в определении «рептилии», в том, что она вытащена на свет божий, что ей не укрыться в тени высоких слов и «романтических» рассуждений о «миссии», предстоящем «благе» и якобы не различимой сразу «пользе».

Новый мир. 1968. №12



ПИСЬМО О.АНДРЕЕВОЙ 22

Женева, 21 августа 1971



Дорогой Юрий Владимирович,

Я приношу Вам свою благодарность за Вашу книгу, представляющую собой огромную ценность.