Глухомань   ::   Васильев Борис

— Что именно?

— У его друга, рядового Федора Антонова нет никаких родных. Он вырос в детдоме, и даже фамилию ему дали именно там. По достижении шестнадцатилетнего возраста.

— А при чем здесь Андрей Ким?

— Он сказал вам, что едет навестить родителей Федора Антонова, не так ли?

— Вполне возможно, что имелась в виду девушка Антонова. Допустим такой вариант?

Дознаватель подумал, что-то записал в блокнот и сказал:

— Проверим. Больше ничего не припоминаете? Какие-нибудь разговоры.

— Нет.

— Он не собирался посетить часть?

— Какую часть?

— В которой служил до того, как выразил желание добровольно исполнить свой интернациональный долг?

Что-то во мне опасно шевельнулось. Этакий синдром настороженности. Но никакой беседы по этому поводу у меня тогда с Андреем не возникало, и я признался в этом дознавателю с полной откровенностью:

— Черта он не видал в этой своей части.

— Хорошо, — сказал военный дознаватель, поднимаясь. — Спасибо за информацию.

— На здоровье. А что все же случилось?

— Что случилось? — Дознаватель помялся. — Командир роты старший лейтенант Потемушкин пропал.

Я… Окаменел?.. Нет. Обалдел?.. Тоже не то слово. Я обмер, потому как подумал, что приехал дознаватель недаром. Потому подумал, что до всякой иной реакции успел увидеть его взгляд. Два сверла. И — уши. Они в мою сторону развернулись, как у слона.

Вот так. Такой абзац.