Свинцовый хеппи-энд   ::   Рокотов Сергей

Она словно бы видела воочию летний день семьдесят второго года, коляску около магазина, молодую маму, забежавшую купить ей пакет молока, затем Надежду Климову, вытащившую ее из коляски и быстрыми шагами направившуюся к машине, в которой ждал ее раздраженный и недовольный Георгий. Она видела и другой летний день, когда крепко, словно за спасательный круг в море зла и беспредела, держась за руку Сергея, она вышла из метро и ступила на московский тротуар, видела квартиру на проспекте Вернадского, откуда их вскоре выгнали, видела их уютный домик в подмосковном поселке Ракитино, из которого тоже пришлось бежать, видела переполненную потными озлобленными женщинами камеру в Бутырской тюрьме, а затем зимний пасмурный день в поселке Дарьино, когда следователь Цедринский дал ей возможность убежать со следственного эксперимента, видела квартиру Олега Жигорина, куда они пришли с Сергеем после побега, квартиру врача Зиновия Григорьевича, куда вошел Сергей после пластической операции. Все московские и подмосковные картины мелькали перед ней как в калейдоскопе. И снова она в Москве... Она едет домой...

Когда-то, в восемьдесят восьмом году, на перроне Курского вокзала она встретила Сергея, одинокого, беспомощного. Она протянула ему руку, и он схватился за нее, как в свое время она за него. Они поехали во Владимирскую глушь, бежали от человеческого зла, навалившегося на их молодые плечи со всей могучей тяжестью. Теперь же, спустя десять с лишним лет, на другом перроне того же Курского вокзала произошла развязка этой многолетней драмы.

Отвезли в морг тела двух старых заклятых врагов - Кузьмичева, умершего от удушья, и Георгия Климова, скончавшегося от обширного инфаркта, вызванного сильным душевным волнением.