Ифтах и его дочь   ::   Фейхтвангер Лион

Когда она думала о матери, на душе у нeё становилось тепло. Она рассказала, как мучились они целый год из-за львов, повсюду, где они ночевали, приходилось разжигать большие костры. Ночи были наполнены рычанием зверей, напуганные крестьяне и пастухи не знали, как им защитить свой скот; они не осмеливались выходить из своих домов. Яала, не ведавшая страха, удивлялась, отчего так боятся другие.

Игры становились все более бурными. Мимо тек ручей, который высыхал летом. Но теперь, весело журча, быстро спускался с гор. Она вошла в воду. Подруги закричали, звали eё назад, но она увлекла за собой самую маленькую, Тирцу, и потащила eё в самую глубину, смеясь над робостью девчонки. Она превратилось в дочь своего отца - нетерпеливую, грубую, тащила упиравшуюся Тирцу все дальше и дальше, не отпуская на берег. Несколько минут показались девочке вечностью.

Однако, когда наступил вечер, Яала уединилась. Вечер был временем подготовки.

Она точно знала, какой подготовки требовал от нeё Господь: она должна была найти слова. Яала взяла цитру и трубу и вышла наружу в пустоту окружавшей горы степи, она не запрещала другим следовать за ней, смотреть на нeё и слушать.

И вот она стояла в наступивших сумерках, смотрела невидящим взглядом перед собой, пытаясь забыть шумный день, и старалась осознать величие своей миссии. В ней зазвучали строфы Вавилона, мрачно и ясно воспринятые eё умом, строфы о радости жертвоприношения и смерти. Высочайшее наслаждение смерть.