JК
Искатели :: Гранин Даниил
Страница: 424 из 573Усольцев вынул платок, нервно высморкался:
— При чем здесь это? Мы говорим с Андреем Николаевичем совсем о другом…
— Другими словами — чего мол, суетесь? — напрямик спросил Борисов. — Я давно вам сказать хотел, да не было подходящего случая. Вы вот гордитесь своей дисциплинированностью, а мне кажется, что подоплека вашей дисциплинированности — не желание самостоятельно мыслить. Такое бездумное послушание — худшее искажение дисциплины.
В комнату, напевая, с букетом влетел Новиков. Одной рукой он сунул цветы в большой фарфоровый стакан, другой записал на столе чей-то телефон и тут же вмешался в разговор:
— Вас прорабатывают, Усольцев? Я присоединяюсь. Гоните переключатель! Не увиливайте, это вам не старые реле переделывать.
Обвинения сыпались на Усольцева со всех сторон, он не успевал отбиваться. Андрея обрадовала поддержка товарищей. Пусть при этом Новиков больше всего беспокоился, что Лобанов может поручить переключатель ему, Кривицкий радовался случаю подтрунить над раздражавшей его добросовестностью Усольцева, а Борисов жаждал встряхнуть этого человека, — они сходились в главном: Усольцев не должен отступать.
Лицо Усольцева приняло загнанное, отчаянное выражение. Сунув два пальца за помятый воротничок, он вертел шеей, как будто ему было тесно. Усольцев, этот аккуратист, носит грязный воротничок!
«Да что ж это, в самом деле, — подумал Андрей, — он ведь мучился все эти дни. Хотел, тянулся… и не мог».
Так порою через какую-нибудь мелочь вроде грязного воротничка начинаешь видеть человека совсем по-иному.
— При чем здесь это? Мы говорим с Андреем Николаевичем совсем о другом…
— Другими словами — чего мол, суетесь? — напрямик спросил Борисов. — Я давно вам сказать хотел, да не было подходящего случая. Вы вот гордитесь своей дисциплинированностью, а мне кажется, что подоплека вашей дисциплинированности — не желание самостоятельно мыслить. Такое бездумное послушание — худшее искажение дисциплины.
В комнату, напевая, с букетом влетел Новиков. Одной рукой он сунул цветы в большой фарфоровый стакан, другой записал на столе чей-то телефон и тут же вмешался в разговор:
— Вас прорабатывают, Усольцев? Я присоединяюсь. Гоните переключатель! Не увиливайте, это вам не старые реле переделывать.
Обвинения сыпались на Усольцева со всех сторон, он не успевал отбиваться. Андрея обрадовала поддержка товарищей. Пусть при этом Новиков больше всего беспокоился, что Лобанов может поручить переключатель ему, Кривицкий радовался случаю подтрунить над раздражавшей его добросовестностью Усольцева, а Борисов жаждал встряхнуть этого человека, — они сходились в главном: Усольцев не должен отступать.
Лицо Усольцева приняло загнанное, отчаянное выражение. Сунув два пальца за помятый воротничок, он вертел шеей, как будто ему было тесно. Усольцев, этот аккуратист, носит грязный воротничок!
«Да что ж это, в самом деле, — подумал Андрей, — он ведь мучился все эти дни. Хотел, тянулся… и не мог».
Так порою через какую-нибудь мелочь вроде грязного воротничка начинаешь видеть человека совсем по-иному.