Искатели   ::   Гранин Даниил

И все же самолюбие заставляло его упорствовать: прибор молодой, беззащитный, любая случайность может скомпрометировать всю работу, поэтому надо десятки раз примерить, прежде чем выпустить его на линию и даже на полевые испытания.

Жуков говорил наклоняясь, то и дело подтягивая начищенные голенища сапог, мучительно подыскивая самые мягкие слова:

— Никто вашего от вас не отнимает, Андрей Николаевич. Люди, наоборот, беспокоятся, а вы их отпихиваете. Мое. Опять же самокритика у вас не на уровне жизни. Это самое «мое», вот оно-то и связало вас. Будь вы какой командир, а без солдат… сами знаете. Дисциплина у нас, конечно, сознательная, только ведь и с другой, то есть с вашей, стороны, Андрей Николаевич, тоже сознательность требуется. — Он все теребил голенища сапог, стараясь не смотреть на Лобанова. А Лобанов писал и писал в блокноте, и все на одной строчке.

Борисов встал и сказал:

— Андрей Николаевич позабыл, кто делал локатор. Вся лаборатория. Десятки людей помогли нам. И Григорьев, и Любченко, и главный инженер, и мастерская. Ты сам старался пробудить инициативу у Новикова, у Заславского. А когда самостоятельный ход их мысли пошел вразрез с твоим собственным, тебе это не по нравилось. Так выходит? Сцена с Новиковым была безобразной. Никакими нервами тут не отговоришься. Коммунист обязан считаться с мнением коллектива. А ты о своем авторитете беспокоился и сам его наполовину уничтожил. Вот сейчас что ты возражал Новикову? Это ведь жалкий лепет!..