Искра жизни   ::   Ремарк Эрих Мария

— Но, — Пятьсот девятый прижался к дощатой стойке, — зачем ты это сказал?

— Для Ломана. Но я в это не верю. Никакого отмщении не будет, никакого — никакого — никакого!..

— А город? Город-то горит!

— Город горит. Многие города уже сгорели. Это ничего, ничего не значит.

— Как же не значит? Должно!

— Нет! Нет! — упрямо шептал Бергер с отчаянием человека, который уверовал в свою фантастическую надежду, чтобы сразу же ее похоронить. Его бледный череп раскачивался, а из покрасневших от раздражения глазных впадин сочились слезинки.

— Горит маленький город. Нам-то что до этого? Ничего! Ничего не изменится. Ничего.

— Кое-кого они расстреляют, — заметил Агасфер с пола.

— Заткнись ты там! — прокричал все тот же голос из темноты. — Заткните же, наконец, ваши проклятые глотки.

Пятьсот девятый устроился на своем месте у стены. Над его головой находилось одно из немногих окон барака. Оно было узким, высоко расположено и в это время пропускало немного солнечных лучей. Свет доходил до третьего ряда дощатых нар. Все остальные ярусы находились в постоянной темноте.

Барак построили всего год назад. Пятьсот девятый помогал его ставить. Тогда он еще принадлежал к трудовому лагерю. Это был старый бревенчатый барак, который перевезли из закрывшегося концлагеря в Польше. В один прекрасный день четыре таких разобранных барака прибыли на городской вокзал. Они пахли клопами, страхом, грязью и смертью. Из них и образовался Малый лагерь.