Искра жизни   ::   Ремарк Эрих Мария

На ногах были розовые шелковые туфли. Розовый цвет и шелк она считала верхом элегантности. — Не нервничать! Привыкать! Тебе хорошо говорить!

— Мне? Почему вдруг?

— С тобой ничего не случится.

— Что?

— С тобой ничего не случится. А мы здесь в ловушке.

— Это же полная ерунда! Здесь все равны. Почему вдруг со мной ничего не случится?

— Ты чувствуешь себя в безопасности там, наверху, в своем лагере!

— Что? У нас нет таких погребов, как у вас здесь. — Это была неправда. Нойбауэр бросил сигарету и затоптал ее сапогом.

— Потому что вам они не нужны. Вы расположены вне города.

— Можно подумать, это что-нибудь да значит! Если уж бомба настигает цель, она ее поражает.

— Лагерь бомбить не будут.

— Вон как? Это что-то новое. Откуда у тебя такая информация? Может, американцы сбросили листовки, сообщив об этом? Или тебя специально проинформировали?

Нойбауэр посмотрел на свою дочь. Он ожидал одобрения этой шутки. Но Фрейя перебирала бахрому плюшевой скатерти, расстеленной на столе рядом с шезлонгом. Вместо дочери ответила жена.

— Они не станут бомбить своих людей.

— Ерунда. Здесь у нас нет американцев. И англичан тоже. Только русские, поляки, всякая балканская сволочь и немецкие враги отечества, евреи, предатели и преступники.

— Они не станут бомбить русских, поляков и евреев, — произнесла Зельма с тупым упрямством.

Нойбауэр резко повернулся к ней.