JК
Искушение богини :: Гейдж Паулина
Страница: 121 из 665Тутмос унаследовал бы престол, а она стала бы его соправительницей, и они правили бы по обычаю наших праотцов, как наказывает Маат. Но теперь все вдруг так запуталось. У Египта есть царский сын, но нет дочери подходящего возраста, чтобы узаконить его притязания на престол, ведь Хатшепсут еще слишком молода для замужества. А пока мы ждем, ты, мой дорогой супруг, стареешь.
Она замешкалась, нервно сплетая пальцы, а он с хрустом разгрыз орех, уставившись в пустоту. Не дождавшись ответа, она срывающимся голосом поспешно заговорила вновь:
– Поделись со мной своими мыслями, о благороднейший! Я страдаю! Мне известно, что ты думаешь о Тутмосе. Я знаю, как ты разочарован тем, что твой единственный сын таков, а Ваджмос и Аменмос давно выросли и живут со своими семьями далеко от Фив. Кого из них ты хочешь вызвать? Ведь не можешь же ты мечтать возложить двойной венец на голову Хатшепсут! Жрецы ни за что тебе этого не позволят!
Тут она с мольбой простерла к нему руки, и только тогда он поднял на нее глаза.
– Не меняй ничего, золотой Гор! Не мешайся в дела Маат! Война и убийство – вот цена за это!
Ее голос взлетел и тут же оборвался, в комнате наступила тишина. Тутмос отпил вина, подержал его во рту, наслаждаясь букетом, сунул пальцы в чашу с водой. Заулыбался. Подошел к ее ложу, тяжело опустился на него и, повелительно взмахнув рукой, указал ей место рядом. Трепеща, она приблизилась, он взял ее за шею, притянул к себе и поцеловал в губы.
Она замешкалась, нервно сплетая пальцы, а он с хрустом разгрыз орех, уставившись в пустоту. Не дождавшись ответа, она срывающимся голосом поспешно заговорила вновь:
– Поделись со мной своими мыслями, о благороднейший! Я страдаю! Мне известно, что ты думаешь о Тутмосе. Я знаю, как ты разочарован тем, что твой единственный сын таков, а Ваджмос и Аменмос давно выросли и живут со своими семьями далеко от Фив. Кого из них ты хочешь вызвать? Ведь не можешь же ты мечтать возложить двойной венец на голову Хатшепсут! Жрецы ни за что тебе этого не позволят!
Тут она с мольбой простерла к нему руки, и только тогда он поднял на нее глаза.
– Не меняй ничего, золотой Гор! Не мешайся в дела Маат! Война и убийство – вот цена за это!
Ее голос взлетел и тут же оборвался, в комнате наступила тишина. Тутмос отпил вина, подержал его во рту, наслаждаясь букетом, сунул пальцы в чашу с водой. Заулыбался. Подошел к ее ложу, тяжело опустился на него и, повелительно взмахнув рукой, указал ей место рядом. Трепеща, она приблизилась, он взял ее за шею, притянул к себе и поцеловал в губы.