Тьма чернее ночи   ::   Коннелли Майкл

Маккалеб не слышал звука, но знал, что Фауккс не произносит речь: адвокат смотрел на судью, а не в сторону скамьи присяжных. Скорее всего юристы обсуждали поданные в последнюю минуту ходатайства.

Оба экрана переключились на новую камеру, направленную прямо на судью, который начал говорить – очевидно, объявлял свои решения. Маккалеб заметил имя на табличке – «Судья Высшего суда [9] Джон А. Хоктон».

– Агент Маккалеб?

Маккалеб обернулся. Стоявший рядом человек казался знакомым…

– Просто Маккалеб. Терри Маккалеб.

Мужчина протянул руку:

– Джек Макэвой. Я как-то брал у вас интервью. Короткое, По делу «Поэта».

– Ах да, теперь вспомнил. Это было довольно давно.

Маккалеб пожал ему руку. Он помнил Макэвоя. Тот впутался в дело «Поэта» и потом написал об этом книгу. Участие Маккалеба в том деле было в общем-то второстепенным – когда расследование переместилось в Лос-Анджелес. Он так и не прочитал книгу Макэвоя, но был уверен, что ничего к ней не добавил и скорее всего не упомянут там.

– Я думал, вы из Колорадо, – сказал он, вспомнив, что Макэвой работал на какую-то газету в Денвере. – Вас послали освещать процесс?

– Да. А у вас хорошая память. Я оттуда, хотя теперь живу здесь. Внештатник.

Маккалеб не знал, о чем еще говорить.

– Для кого вы работаете?

– Пишу еженедельные отчеты для «Нью таймс». Слышали о такой?

Маккалеб кивнул.