Испытание   ::   Попов Михаил

Пальцы летчика пробежали по десятку разных тумблеров и кнопок. Какая странная экскурсия, тускло, расслабленно думал Александр Иванович.

- Запомнил?

- Что? - прошептал "экскурсант", не уверенный, что его слышат.

- Повторяю, следи внимательно. Больше повторять не буду.

Нажимая на каждый тумблер, сосед давал насыщенный комментарий, десять слов в секунду. Александр Иванович и не пытался что-либо запомнить.

- Это штурвал, это...

Чушь какая-то, свирепая чушь.

- Ну что, парень, все понял? Справишься, если что?

- Отлично все понял, можешь считать меня летчиком-испытателем! - вкладывая в слова как можно больше яда, крикнул Александр Иванович.

- А тебя им уже и считают.

- Оч-чень хорошо.

- Все ребята, можете идти.

Конвоиры удалились, шурша плащами.

Пилот повел себя как обычный пилот из виденного Трапезниковым кинофильма. Проверил показания приборов, поговорил с диспетчером (и тот, и другой все время употребляли слово "добро"), что-то выжал, что-то продул, включил форсаж, а может, и не форсаж. Потом подвигал штурвал, и в неловких руках Трапезникова штурвал второго пилота шевельнулся как живой, напомнив некстати велосипедный руль.

Гудение двигателей стало слышнее. Когда дошло до твердого басовитого гудения, пилот произнес последнее "добро", и самолет начал разгоняться.

Навстречу повалило пространство с какой-то земной мелочью по бокам. Трапезникова трясло во всех смыслах.