JК
История Хэйкэ :: Ёсикава Эйдзи
Страница: 138 из 723Ликующий Киёмори не мог ничего предпринять — лишь мерить шагами помещение между комнатой роженицы и собственными покоями.
— Старый, выводи лошадь, мою лошадь!
Мокуносукэ, как и несколько других вассалов, переселился вместе с Киёмори в его новый дом.
— Молодой господин, как вы, наверное, счастливы!
— Я успокоился, просто успокоился!
— Вы направитесь теперь в святилище, возблагодарить богов?
— Нет. Прежде всего я должен увидеться с отцом в Имадэгаве. Старый, снег глубок… Ты должен остаться здесь.
Киёмори выехал за ворота. Приблизившись к бамбуковой роще, он услышал сзади громкие крики. Его звал брат жены, Токитада.
— Я пройду с тобой часть пути, бамбук перекрывает дорогу, — заявил он, догнав лошадь Киёмори.
Отяжелевшие от снега бамбуковые стебли пригнулись к земле и перегородили путь. Токитада выхватил кинжал и стал один за другим рубить нагруженные снегом стебли, прыгая вперед, как заяц, и то и дело оглядываясь с торжествующим видом.
— Спасибо, этого хватит! — крикнул Киёмори, с трепетом наблюдавший за проворным и находчивым пареньком. Его мысли вернулись к ребенку, появившемуся на свет этим утром, и тепло пробуждавшейся отцовской любви затопило его целиком. Тот сын — вне всяких сомнений — самый настоящий, собственный его ребенок от Токико!
Насколько он мог видеть, крыши Киото, Восточные и Западные горы, опоясывающие столицу, покрывал глубокий снег. Одинокая фигура, галопом скакавшая по улицам, пугала случайных прохожих, вызывала удивление и тревогу.
— Старый, выводи лошадь, мою лошадь!
Мокуносукэ, как и несколько других вассалов, переселился вместе с Киёмори в его новый дом.
— Молодой господин, как вы, наверное, счастливы!
— Я успокоился, просто успокоился!
— Вы направитесь теперь в святилище, возблагодарить богов?
— Нет. Прежде всего я должен увидеться с отцом в Имадэгаве. Старый, снег глубок… Ты должен остаться здесь.
Киёмори выехал за ворота. Приблизившись к бамбуковой роще, он услышал сзади громкие крики. Его звал брат жены, Токитада.
— Я пройду с тобой часть пути, бамбук перекрывает дорогу, — заявил он, догнав лошадь Киёмори.
Отяжелевшие от снега бамбуковые стебли пригнулись к земле и перегородили путь. Токитада выхватил кинжал и стал один за другим рубить нагруженные снегом стебли, прыгая вперед, как заяц, и то и дело оглядываясь с торжествующим видом.
— Спасибо, этого хватит! — крикнул Киёмори, с трепетом наблюдавший за проворным и находчивым пареньком. Его мысли вернулись к ребенку, появившемуся на свет этим утром, и тепло пробуждавшейся отцовской любви затопило его целиком. Тот сын — вне всяких сомнений — самый настоящий, собственный его ребенок от Токико!
Насколько он мог видеть, крыши Киото, Восточные и Западные горы, опоясывающие столицу, покрывал глубокий снег. Одинокая фигура, галопом скакавшая по улицам, пугала случайных прохожих, вызывала удивление и тревогу.