JК
История Хэйкэ :: Ёсикава Эйдзи
Страница: 162 из 723Разве эти монастыри не охраняли столицу с севера от «проникновения демона», отражая пагубные влияния? Разве не по императорскому указу на горе Хиэй был основан монастырь Тэндай? Разве не сам император более трехсот лет назад приказал на горе построить Компонтудо, чтобы в главном святилище навеки зажглось святое пламя мира?
— Будет ли позволено Тадамори и Киёмори растоптать достоинство вероучения Тэндай? Будет ли позволено кому-либо, хотя бы даже экс-императору или регенту, бесстыдно игнорировать авторитет нашего вероучения? Они пренебрегают нашим прошлым и не чувствуют к нам ничего, кроме презрения!
Закончив страстную речь, монах вскинул вверх сжатый кулак. Дрожь пробежала над закутанными головами собравшихся напротив Большого зала, а затем из их ртов вырвался неистовый рев:
— На столицу! Вниз, на столицу!
— Вооруженный протест! Вооруженный протест! Справедливость должна восторжествовать!
И снова в тот день загудел колокол, призывая спускаться с горы. Принесенный монахами на плечах Священный ковчег замер у Компонтудо, где для тысяч людей, столпившихся на площади, было зачитано объявление марша на столицу.
Монахи сердитым шепотом обменивались мнениями:
— Давненько не навещали мы Приют отшельника и двор. Это единственное верное решение — время от времени приходить к ним со Священным ковчегом и нашими символами и напоминать, что нами пренебрегать нельзя. Само небо предоставило нам случай заронить страх в души этих воинов.
Июньское солнце палило нещадно. Под стрекот цикад, сопровождавший марш со всех сторон, Священный ковчег совершил спуск с горы. Многочисленное воинство следовало за ним, двигаясь вперед неумолимо, как лавина.
Вооруженные протесты монахов горы Хиэй не были редкостью, случалось, тысячи монахов походным порядком подходили ко дворцу императора или к дому регента, требуя выполнения своих требований, и обычно добивались, чтобы их выслушали, потому что никто не осмеливался проигнорировать их и подвергнуть себя гневу богов.
— Будет ли позволено Тадамори и Киёмори растоптать достоинство вероучения Тэндай? Будет ли позволено кому-либо, хотя бы даже экс-императору или регенту, бесстыдно игнорировать авторитет нашего вероучения? Они пренебрегают нашим прошлым и не чувствуют к нам ничего, кроме презрения!
Закончив страстную речь, монах вскинул вверх сжатый кулак. Дрожь пробежала над закутанными головами собравшихся напротив Большого зала, а затем из их ртов вырвался неистовый рев:
— На столицу! Вниз, на столицу!
— Вооруженный протест! Вооруженный протест! Справедливость должна восторжествовать!
И снова в тот день загудел колокол, призывая спускаться с горы. Принесенный монахами на плечах Священный ковчег замер у Компонтудо, где для тысяч людей, столпившихся на площади, было зачитано объявление марша на столицу.
Монахи сердитым шепотом обменивались мнениями:
— Давненько не навещали мы Приют отшельника и двор. Это единственное верное решение — время от времени приходить к ним со Священным ковчегом и нашими символами и напоминать, что нами пренебрегать нельзя. Само небо предоставило нам случай заронить страх в души этих воинов.
Июньское солнце палило нещадно. Под стрекот цикад, сопровождавший марш со всех сторон, Священный ковчег совершил спуск с горы. Многочисленное воинство следовало за ним, двигаясь вперед неумолимо, как лавина.
Вооруженные протесты монахов горы Хиэй не были редкостью, случалось, тысячи монахов походным порядком подходили ко дворцу императора или к дому регента, требуя выполнения своих требований, и обычно добивались, чтобы их выслушали, потому что никто не осмеливался проигнорировать их и подвергнуть себя гневу богов.