История Хэйкэ   ::   Ёсикава Эйдзи

Тадамори не только продолжал получать знаки привязанности экс-императора, но ему оказывалась совершенно особая честь, проявлявшаяся в склонности Тобы принимать его мнение как окончательное. Восстановление прежнего положения Тадамори во дворце еще раз пробудило подозрение и недоверчивость придворных.

Вернувшись домой, Тадамори стоял рядом с вороным жеребцом, поглаживал ему морду и говорил:

— Какая мелочность! Ничего не изменилось в старом пруду, где квакают эти придворные.

— Отец, в столице нельзя жить, если обращать внимание на злословие. Просто посмейтесь над дураками.

— Хэйта! Уже вернулся?

— Я видел, как вы уходили из дворца, и последовал за вами — сегодня у меня нет дежурства.

— Никогда не показывай своей обиды, Хэйта.

— Я не показываю, но жду случая отомстить, и я не забыл ваших слов о новой жизни. Теперь наш дом стал гораздо счастливее.

— Боюсь, тебе одиноко, с тех пор как ушла твоя мать.

— Помните, отец, мы решили об этом не говорить… А теперь о жеребце.

— Да, прекрасная лошадь. Его нужно тренировать утром и вечером.

— Я так и собирался. По правде говоря, Ватару из дома Гэндзи, служащий со мной в страже, хотел бы тренировать этого жеребца. Он просил вас получить согласие его величества, потому что хочет на этом жеребце участвовать в скачках на берегах Камо.

Тадамори задумался на мгновение и затем спросил:

— Ватару? Но разве ты не хочешь скакать на нем? Не Ватару, а ты?

— Если бы не четыре белые щетки… — Киёмори колебался, недовольно сдвинув густые брови и сильно поразив отца.