JК
Та, которой не стало :: Буало-Нарсежак
Страница: 108 из 155И она еще способна читать!
— А если я поеду с тобой?
— Ты что, спятил, Фернан? Тебе же надо играть свою роль. И тут она произнесла странную фразу:
— Ведь Мирей была твоя жена.
Она вроде бы не чувствовала за собой никакой вины. Он пожелал, чтоб его жена исчезла. Она помогла ему с умом и готовностью, но сделала это лишь при одном условии: барыши пополам. Вот и все. Ну а Равинель… пускай сам выпутывается. Он подумал (не менее странная мысль), что в этом мире они совершенно одиноки, Мирей и он.
Он купил перронный билет и двинулся за Люсьен.
— Ты вернешься в Ангиан? — спросила она. — Это разумней всего. А с завтрашнего дня как следует берись за поиски.
— О, конечно, — с грустной иронией отозвался он. Они прошли мимо пустых вагонов и, перейдя мост, миновали длинную аллею фонарей, слившуюся вдали с низким серым небом, с синеватыми мерцающими огоньками.
— Не забудь зайти на работу. Попроси отпуск. Они тебе не откажут… И потом, читай газеты. Может, что-нибудь узнаешь.
Ненужные утешения. Пустые слова. Лишь бы заполнить пустоту, перебросить хрупкие мостки, которые через несколько минут затрещат и рухнут в бездонную пропасть. Равинель решил с честью доиграть комедию до конца. Он подыскал купе, нашел подходящий уголок в новом вагоне, пропахшем лаком. Люсьен стояла на платформе, пока проводник знаком не пригласил ее в вагон. Тогда она обняла Равинеля с такой горячностью, что он даже удивился.
— Мужайся, дорогой. Звони мне!
Поезд мягко тронулся.
— А если я поеду с тобой?
— Ты что, спятил, Фернан? Тебе же надо играть свою роль. И тут она произнесла странную фразу:
— Ведь Мирей была твоя жена.
Она вроде бы не чувствовала за собой никакой вины. Он пожелал, чтоб его жена исчезла. Она помогла ему с умом и готовностью, но сделала это лишь при одном условии: барыши пополам. Вот и все. Ну а Равинель… пускай сам выпутывается. Он подумал (не менее странная мысль), что в этом мире они совершенно одиноки, Мирей и он.
Он купил перронный билет и двинулся за Люсьен.
— Ты вернешься в Ангиан? — спросила она. — Это разумней всего. А с завтрашнего дня как следует берись за поиски.
— О, конечно, — с грустной иронией отозвался он. Они прошли мимо пустых вагонов и, перейдя мост, миновали длинную аллею фонарей, слившуюся вдали с низким серым небом, с синеватыми мерцающими огоньками.
— Не забудь зайти на работу. Попроси отпуск. Они тебе не откажут… И потом, читай газеты. Может, что-нибудь узнаешь.
Ненужные утешения. Пустые слова. Лишь бы заполнить пустоту, перебросить хрупкие мостки, которые через несколько минут затрещат и рухнут в бездонную пропасть. Равинель решил с честью доиграть комедию до конца. Он подыскал купе, нашел подходящий уголок в новом вагоне, пропахшем лаком. Люсьен стояла на платформе, пока проводник знаком не пригласил ее в вагон. Тогда она обняла Равинеля с такой горячностью, что он даже удивился.
— Мужайся, дорогой. Звони мне!
Поезд мягко тронулся.