JК
Из-за девчонки :: Зюзюкин Иван Иванович
Страница: 48 из 124Уроки, общественная работа…
– Сегодня убиралась, на полу нашла, – протянула она ему фотокарточку Малышевой форматом 3x4. – Любовь, что ли, твоя?
– Ты что?! – оглушительно громко рассмеялся Колюня. – Это Валерочки Коробкина страсть.
Бабуля никогда твердо не знала, когда эта балаболка правду говорит, а когда дурь выламывает. На всякий случай пошла разогревать щи, отбивную котлету и допекать пирог с яблоками. Колюня же, напевая боевой мотивчик, ногой открыл дверь в свою комнату, ногой же и закрыл.
Бросил сумку на стол, подошел к зеркалу и пристально посмотрел себе в глаза… Ну, Рублев, ну, рыжий прохвост, заварил ты кашу с этим культпоходом в кино! Смешнее всего будет, если Коробка, здорового лба, и Малышеву пропустят в кинозал, а тебе посоветуют прийти попозже, с паспортом. Фильм-то: дети до шестнадцати не допускаются. Боятся, вдруг детки узнают то, что они давным-давно знают. Нет, дудки, я уже не маленький. Маленьким меня школьная форма делает. А как облачусь во все фирменное, у билетерши в зобу дыхание перехватит от почтения. Он открыл дверцу шифоньера. Отцовский вельветовый пиджак с борцовскими плечами – вот что его состарит сразу лет на пять!
– Обед на столе, – заглянула к нему бабуля. – А я пошла и хозяйственный. Порошок, сказывают, завезли. Ты дома будешь?
– Нет, скоро ухожу на выставку японской графики, – соврал он и сам не понял зачем. – Кстати, дай-ка трешечку на мороженое.
– На мороженое?… Совсем меня за дуру считаешь…
Но деньги, затребованные внуком, куда денешься, выдала.
– Сегодня убиралась, на полу нашла, – протянула она ему фотокарточку Малышевой форматом 3x4. – Любовь, что ли, твоя?
– Ты что?! – оглушительно громко рассмеялся Колюня. – Это Валерочки Коробкина страсть.
Бабуля никогда твердо не знала, когда эта балаболка правду говорит, а когда дурь выламывает. На всякий случай пошла разогревать щи, отбивную котлету и допекать пирог с яблоками. Колюня же, напевая боевой мотивчик, ногой открыл дверь в свою комнату, ногой же и закрыл.
Бросил сумку на стол, подошел к зеркалу и пристально посмотрел себе в глаза… Ну, Рублев, ну, рыжий прохвост, заварил ты кашу с этим культпоходом в кино! Смешнее всего будет, если Коробка, здорового лба, и Малышеву пропустят в кинозал, а тебе посоветуют прийти попозже, с паспортом. Фильм-то: дети до шестнадцати не допускаются. Боятся, вдруг детки узнают то, что они давным-давно знают. Нет, дудки, я уже не маленький. Маленьким меня школьная форма делает. А как облачусь во все фирменное, у билетерши в зобу дыхание перехватит от почтения. Он открыл дверцу шифоньера. Отцовский вельветовый пиджак с борцовскими плечами – вот что его состарит сразу лет на пять!
– Обед на столе, – заглянула к нему бабуля. – А я пошла и хозяйственный. Порошок, сказывают, завезли. Ты дома будешь?
– Нет, скоро ухожу на выставку японской графики, – соврал он и сам не понял зачем. – Кстати, дай-ка трешечку на мороженое.
– На мороженое?… Совсем меня за дуру считаешь…
Но деньги, затребованные внуком, куда денешься, выдала.