JК
Из-за девчонки :: Зюзюкин Иван Иванович
Страница: 61 из 124 – Выметайтесь все, я начинаю работать!
Несколько человек сидели за партами и перед физикой методом скорого чтения учебника постигали хитроумные законы электричества.
– Кому сказал: выметайтесь! Хватит нам по чистоте быть на последнем месте!…
Чтобы все видели, как он решительно настроен, Колюня поднес швабру к лицу Светы Зарецкой.
– Считаю: раз, два, три…
Света поглядела на него, плюнула от полноты отрицательных чувств и вышла из класса.
– Вас это, голуби, тоже касается, – заявил он Коробкину и Малышевой, склонившимся над одним учебником.
– Не мешай, а? – взмолилась Катя. – Если Валерка не объяснит мне сейчас этот параграф, я погорела.
– Мне какое дело? – Колюня нарочно громыхал ведром, чавкал шваброй. – Г-гу-лять надо меньше, г-голуби…
– Пойдем отсюда… – Коробкин захлопнул учебник и встал. – Все равно не отстанет, я его знаю.
Класс опустел, и с Колюни тотчас схлынула деловая горячка. Заводить уже некого было. Рублев наедине с самим собой был разительно не похож на Рублева на публике. И, загляни кто-нибудь в эту минуту ему в лицо – худенькое, веснушчатое, несчастное, от недосыпа чуть синеватое, – никто бы не подумал, что Колюня способен кого-то обидеть. Его бы не обидеть!
Вот и звонок на урок. В класс на полных правах один за другим вбегали, перелетая через ведро, акселерированные восьмиклассники. А Колюня продолжал нехотя возюкать шваброй по полу.
И – хлясь! – тряпкой провел по чьим-то белым туфлям.
Несколько человек сидели за партами и перед физикой методом скорого чтения учебника постигали хитроумные законы электричества.
– Кому сказал: выметайтесь! Хватит нам по чистоте быть на последнем месте!…
Чтобы все видели, как он решительно настроен, Колюня поднес швабру к лицу Светы Зарецкой.
– Считаю: раз, два, три…
Света поглядела на него, плюнула от полноты отрицательных чувств и вышла из класса.
– Вас это, голуби, тоже касается, – заявил он Коробкину и Малышевой, склонившимся над одним учебником.
– Не мешай, а? – взмолилась Катя. – Если Валерка не объяснит мне сейчас этот параграф, я погорела.
– Мне какое дело? – Колюня нарочно громыхал ведром, чавкал шваброй. – Г-гу-лять надо меньше, г-голуби…
– Пойдем отсюда… – Коробкин захлопнул учебник и встал. – Все равно не отстанет, я его знаю.
Класс опустел, и с Колюни тотчас схлынула деловая горячка. Заводить уже некого было. Рублев наедине с самим собой был разительно не похож на Рублева на публике. И, загляни кто-нибудь в эту минуту ему в лицо – худенькое, веснушчатое, несчастное, от недосыпа чуть синеватое, – никто бы не подумал, что Колюня способен кого-то обидеть. Его бы не обидеть!
Вот и звонок на урок. В класс на полных правах один за другим вбегали, перелетая через ведро, акселерированные восьмиклассники. А Колюня продолжал нехотя возюкать шваброй по полу.
И – хлясь! – тряпкой провел по чьим-то белым туфлям.