Из книги Айне кляйне арифметика русской литературы   ::   Битов Андрей

Порвалась цепка на кресте:

Грех тянет вниз, а выя - крепче.

Живу, наглея в простоте,

Все воровство до дна исчерпав.

Пропиться можно до креста,

Продаться можно за поллитра.

Где темнота, где простота,

Вопрос не выучки, а ритма.

Итога нет - таков итог.

Не подбирай креста другого:

Без Бога - Бог, и с Богом - Бог,

И ты - за пазухой у Бога.)

24 ноября, уже в Гамбурге.

По той же причине нет русского детектива.

Литература, осуществленная в жизни, вытесняет воображение и игру как неправду жизни. Герой и сюжет - акт обуздания жизни, после которого и следует понятие цивилизации. (Запись во время обсуждения кандидатов на Пушкинскую премию, присуждаемую русским писателям почему-то в Германии, а не в России. Победителями вышли два героя советской литературы, создавших-таки героя, отличного от традиции отечественной литературы, - Фазиль Искандер и Олег Волков. Один гибридизировал Дон Кихота и Швейка, другой - лагерного Робинзона.)

Мы не замечаем, как это сделано, а это еще и сделано. Нам не демонстрируются приемы, и мы не говорим "ах!", ибо не можем щегольнуть своей причастностью: как мы это все, такое сложное, догадались и поняли. Может ли кто-либо похвастаться, что он понял Дюма? Что там понимать, в "Трех мушкетерах"...

Поэзия - это тайна, а занимательность - лишь секрет. Эта дискриминация объяснима лишь тем, что критик пропагандирует лишь то, о чем легче рассуждать.