Изгнание   ::   Фейхтвангер Лион

Визенера же дешевая и глупая ирония Шпицци просто взорвала. До этой минуты он чувствовал за его словами вполне законное соперничество. Шпицци хотел вернуть себе место под солнцем, то есть подле Гейдебрега, - это было в порядке вещей, Визенер сам поступил бы точно так же. Но то, что этот малый рассчитывал глупым зубоскальством свести на нет проект, на который затрачено столько труда и остроумия, - это уже не что иное, как дурацкое зазнайство аристократа: именно оно особенно возмутило Визенера, происходившего из мещанской семьи. В нем заговорила не только вражда к конкуренту, в нем вспыхнула ненависть, - ненависть, распространявшаяся на все, что тот говорил, делал, чем он был.

Пока, однако, он тщательно скрыл свои чувства. Ограничился единственным возражением: он полагает, что несколько замедленные темны, которых требует его проект, не противоречат духу национал-социализма. Решает не быстрота действия, привел он слова фюрера, а неумолимое, упорное преследование цели, которая однажды признана правильной.

Все было сказано.

- Благодарю вас, господа, - заключил спор Гейдебрег. - Я решил осуществить проект коллеги Визенера. Уполномочиваю вас, Визенер, принять все меры, какие вы сочтете необходимыми. Вы, дорогой Герке, не откажитесь помочь вашему коллеге.

Оба поклонились. Беззаботным мальчишеским жестом Шпицци протянул руку Визенеру.

- От души рад, - сказал он тепло, - что вам дается случай провести в жизнь такой прекрасный план.