Изгнание   ::   Фейхтвангер Лион

Значит, она уже допускает, что с ним что-то стряслось и что к этому приложил руку Дитман? Нет, нет. - От Дитмана было письмо, - продолжала она оживленнее, увереннее, - он спрашивает, почему Фрицхен не дает о себе знать.

"Фрицхен" прозвучало теперь очень неуместно, но как же иначе ей называть его?

- Откуда он написал? - спросил Траутвейн. А Гейльбрун подхватил:

- И когда? Письмо при вас?

- Письмо из Лондона, - ответила Ильза. - Оно получено в среду утром. С собой его у меня нет, оно дома.

- Как бы там ни было, надо известить полицию, - звонким голосом решительно сказал Траутвейн. Ильза взглянула на него зло, как на врага, который отнимает у нее последнюю надежду. Гейльбрун, в свою очередь, вставил:

- Надо непременно разыскать в Лондоне этого Дитмана и связаться с ним по телефону, по телеграфу, как угодно.

- Но прежде всего я позвоню в полицию, - повторил Траутвейн.

Ильза сидела перед ними, беспомощно, растерянно переводя взгляд своих карих глаз с одного на другого. Резче выступили широкие скулы, она уже не была красивой, и даже сам Фридрих Беньямин не сказал бы теперь, что задорная изящная тирольская шляпка ей к лицу. Машинально мяла она в руках крохотный носовой платочек.

- Незачем так уж сразу предполагать самое страшное, - утешал Гейльбрун, но Траутвейн сказал:

- Правильнее предположить именно самое страшное. Надо действовать и заставить действовать официальные инстанции.