JК
Тайна Испанского мыса :: Квин Эллери
Страница: 199 из 341Драпировку балдахина сорвали напрочь. Все выдвижные ящики в комнате были выдвинуты, а их содержимое кучей вывалено на пол. Даже картины на стенах подверглись тщательному осмотру, поскольку теперь они висели криво.
Судья почувствовал, как горят его щеки. — Где эта чертова кладбищенская воровка, устроившая весь этот погром? — приглушенно спросил он. — Я бы с удовольствием придушил ее!
— Ущерб вполне поправимый, — прошептал Эллери, не отрывая глаз от щелочки света внизу. — Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Она сейчас в ванной, наверняка вершит вендетту. У нее нож. Жаль, что ты не видел, как она тут летала по стенам! Прямо как та фурия. Тихо... Наша леди идет. Красотка, да?
Судья уставился на нее во все глаза.
В дверях ванной комнаты стояла Сесилия Мунн. С ее лица словно сорвали маску. Очевидно, спокойное выражение, которое она ежедневно демонстрировала миру, служило чем-то вроде слоя косметики. Под ним скрывалось нечто совершенно иное, бесстыдно обнажившееся сейчас — грубое, неприкрытое и отвратительное, таившееся в змеевидных губах, бледной упругой коже и тигриных глазах. Одной рукой Сесилия хватала пустой воздух, второй размахивала обыкновенным ножом для резки хлеба, который, видимо, стащила из кухни. Ее халат распахнулся, полуобнажив маленькие, упругие груди.
Перед ними была резко выгравированная картина, олицетворявшая собой человеческий гнев, отчаяние и ужас. Даже светлые волосы женщины были этим заражены — они торчали во все стороны.
Судья почувствовал, как горят его щеки. — Где эта чертова кладбищенская воровка, устроившая весь этот погром? — приглушенно спросил он. — Я бы с удовольствием придушил ее!
— Ущерб вполне поправимый, — прошептал Эллери, не отрывая глаз от щелочки света внизу. — Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Она сейчас в ванной, наверняка вершит вендетту. У нее нож. Жаль, что ты не видел, как она тут летала по стенам! Прямо как та фурия. Тихо... Наша леди идет. Красотка, да?
Судья уставился на нее во все глаза.
В дверях ванной комнаты стояла Сесилия Мунн. С ее лица словно сорвали маску. Очевидно, спокойное выражение, которое она ежедневно демонстрировала миру, служило чем-то вроде слоя косметики. Под ним скрывалось нечто совершенно иное, бесстыдно обнажившееся сейчас — грубое, неприкрытое и отвратительное, таившееся в змеевидных губах, бледной упругой коже и тигриных глазах. Одной рукой Сесилия хватала пустой воздух, второй размахивала обыкновенным ножом для резки хлеба, который, видимо, стащила из кухни. Ее халат распахнулся, полуобнажив маленькие, упругие груди.
Перед ними была резко выгравированная картина, олицетворявшая собой человеческий гнев, отчаяние и ужас. Даже светлые волосы женщины были этим заражены — они торчали во все стороны.