JК
Тайна Кутузовского проспекта :: Семенов Юлиан Семенович
Страница: 115 из 419Они широкосердные, как и я, этим легко воспользоваться, народец наш кнут чтит, добротой — брезгует…
Когда «грязные сплетни» о д е т я х первого лица неудержимым шквалом покатили по Москве, Цвигун позвонил супруге благодетеля: «Как быть? »
Конкретных рекомендаций не получил, поэтому с д е л а л так, что дети — сначала сын, потом дочь — сами пригласили его на ужин; говорил с каждым по отдельности, по-отцовски, но в то же время подставляясь для удара и шутки: был бы родней — одно дело, а так — надобно держать дистанцию, не забывая ни на секунду, кто ты, а кто они. Дети смеялись:
— Не в полицейском государстве живем! Что ж нам, списки приносить на утверждение — с кем можно встречаться, а с кем нельзя?!
Именно тогда он ощутил себя между молотом и наковальней: д е т и не хотели менять принятый ими образ жизни — вольготный и богемистый, а к благодетелю с этим не пойдешь, не п о й м е т…
Именно тогда он до конца растворился в т в о р ч е с т в е— единственное успокоение…
Правил с в о и рукописи, записанные профессионалами, как можно чаще выходил на люди, словно бы норовя этим о т м ы т ь манеру поведения детей Первого Лица; тогда же и подбросил Леониду Ильичу идею о написании им своих воспоминаний. С молчаливого благоволения в о ж д я подобрал кандидатуры «коллективных брежневых»; в том, что будут молчать, — не сомневался, правила игры в державе известны всем, напоминать не надо, ученые.
Когда «грязные сплетни» о д е т я х первого лица неудержимым шквалом покатили по Москве, Цвигун позвонил супруге благодетеля: «Как быть? »
Конкретных рекомендаций не получил, поэтому с д е л а л так, что дети — сначала сын, потом дочь — сами пригласили его на ужин; говорил с каждым по отдельности, по-отцовски, но в то же время подставляясь для удара и шутки: был бы родней — одно дело, а так — надобно держать дистанцию, не забывая ни на секунду, кто ты, а кто они. Дети смеялись:
— Не в полицейском государстве живем! Что ж нам, списки приносить на утверждение — с кем можно встречаться, а с кем нельзя?!
Именно тогда он ощутил себя между молотом и наковальней: д е т и не хотели менять принятый ими образ жизни — вольготный и богемистый, а к благодетелю с этим не пойдешь, не п о й м е т…
Именно тогда он до конца растворился в т в о р ч е с т в е— единственное успокоение…
Правил с в о и рукописи, записанные профессионалами, как можно чаще выходил на люди, словно бы норовя этим о т м ы т ь манеру поведения детей Первого Лица; тогда же и подбросил Леониду Ильичу идею о написании им своих воспоминаний. С молчаливого благоволения в о ж д я подобрал кандидатуры «коллективных брежневых»; в том, что будут молчать, — не сомневался, правила игры в державе известны всем, напоминать не надо, ученые.