Якутия   ::   Радов Егор

Его бог есть любовь его жителей, сверкание его небоскребов,высшее число его денег, глянец его журналов. Его бог есть прекрасный город, похожий на мечту о нем, говно его уборных, отбросы его помоек, и изумруды его красавиц. Его бог есть так же, как есть что-то еще, как есть он, как есть его фонарь, его окно, его свет. Его бог заключен в его имени, которое есть слово, написанное на здании его аэропорта.

И в конце концов, после всех путешествий, смеха и реки, только этот город может существовать. Замба! В следующий раз Мирный был сотворен именно так.

Жукаускас и Головко дремали, привязанные в своих креслах. Вертолет куда-то прилетал, снижаясь. Пилот мрачно сжимал штурвал и ничего не говорил.



Замба третья



- Ну что, приятели, - сказал, повернувшись, человек, управляющий вертолетом, - скоро мы уже прибудем в прекрасные окрестности великого и светлого города Мирного! Пробуждайтесь, людье, я буду садиться в чистом поле у шоссе, так мне нужно, и там вы и покинете мой летательный аппарат, вы доберетесь, а мне надо передать кое-что кое-кому, кто меня там ждет, и полететь дальше. Я же еще должен отчитаться перед <зу-зу>, сказать, что мошки стало больше, работа идет в правильном направлении, и прочая муть, а потом пойду в бар к несовершеннолетним девочкам - это уж моя слабость!.. Ведь после такого напряженного полета, надо и-ха-ха - расслабиться, не так ли?!

Софрон Жукаускас открыл глаза и осоловело посмотрел в иллюминатор.