Якутия   ::   Радов Егор

Травы настороженно шелестели под их ногами, будто ночные змеи; наслаждение возможностью близкой гибели кружило им головы и вселяло вних тяжелую веселость, напоминающую опьянение пыткой, или прощальный тост воина-смертника; тропа, пересекающая это поле надежды, была пряма, как для праведника дорога в рай, а деревья, оставшиеся позади, были черными и загадочными. Жукаускас и Ылдя шли в поле навстречу своей судьбе, склонив головы я напряженно смотря перед собой; у каждого из них существовала своя цель и задача, и каждый проживал собственные мгновения и шел по собственному пути, таинственному, словно истина, - но сейчас этот путь был для них единственным, и реальность принадлежала им вдвоем, и они были готовы остановить этот миг и праздновать здесь свой час; и они были счастливы.

- Как же здесь убийственно-тоскливо!.. - шептал Софрон, с восхищением озираясь вокруг.

- Здесь невозможно! - восклицал Ефим, вытягивая перед собой руки.

- Я люблю это поле и нас сейчас! - говорил Жукаускас, лихорадочно щелкая пальцами.

- Эта тропа стоит короны! - выкрикнул Ылдя, запрокидывая голову вверх.

Они шли, смеясь и грустно обнимаясь, и вечерняя тьма опускалась на них, как будто призрачный кокон. Поле было бесконечно-прекрасным, как Якутия, но оно закончилось в одной из своих точек, словно вселенная, завернувшаяся сама в себе, и перегорождающий забор возник из небытия, как демонический страж, или запрещающий знак.

- Мы подошли, - сразу же сказал Ылдя, указав на забор. - Надо перелезать и бежать к самолету.

- Зачем нам самолет?! - спросил Жукаускас.