Якутия   ::   Радов Егор

Капитан этого корабля Илья стоял в своей рубке, мрачно смотря вдаль, на Север, где был конец реки и начало моря, и иногда вертел разные рычажки, чтобы управлять своим кораблем, и приставлял к глазам большой черный бинокль, висящий у него на груди, будто амулет.

Жукаускас задремал, выпив стакан <Анапы>. Его сны были похожи на свет и высшую любовь; радость мира пульсировала в каждом красивом видении, которое проносилось перед его внутренним взором, и Головко совершенно не присутствовал в этих снах, оставаясь полностью в ином мире, где он попивал сейчас портвейн маленькими, неторопливыми глотками. В каюте был волшебный полумрак; за окном виднелся прекрасный якутский берег, на котором росла буйная лиственничная тайга; и ни одного живого существа, к удовольствию Головко, не было там.

- Восторг, - сказал он, хлебнув <Анапы>. Головко очень любил природу без людей, потому что люди обычно громко кричали всякие мерзости, оскорбляя величественные и безмолвные пейзажи, и сильно гадили, оставляя после себя всякое дерьмо и продукты своей деятельности, которая, как правило, была довольно гнусной. Сейчас здесь не находи лось никого, кроме деревьев, берега и реки, и это было подлинным счастьем, что ни одно человеческое существо не вторглось своим непрошенным присутствием в этот хрупкий великий природный мир.

- Это похоже на изнасилование, - сказал Головко, представив, как человеческие кеды, или кроссовки ступают по мхам, или травам. - Вообще, пожалуй, человечество - самое убогое явление на нашей планете.