Эссе, очерки, статьи   ::   Толстая Татьяна

Набегай!…

Бонтонные взяточники, капризные исполкомовские разбойники вспомнились мне во время очередной телевизионной встречи с Владимиром Познером. Речь шла об интеллигентности, об интеллигенции, об интеллигентах. Что это такое? Одно ли и то же? А если нет, то какая связь? И в чем разница? Гости студии, учась размышлять на ходу, валили все в одну кучу, потом разбирались в куче и снова запутывались, не в силах выкарабкаться из двух-трех сосен. Рабочий – интеллигент. Интеллигент – рабочий. Туда – сюда, словно бы играли в знаменитую своей примитивностью игрушку «Мужик и медведь». Дергаем палочку: то один стукнет молотком, то другой… серпом. Кого бьем, ребята? Интеллигента. «А что для меня интеллигенция такого сделала, чтобы я ее уважал?» – спрашивает молодой детина. «Вот за что мы вас и не любим!» – радостно, уличающе тыкает пальцем пожилой «рабочий» в «чистую публику». Только представить себе: встал бы «интеллигент» и тыкал бы пальцем в рабочего, крича: «Мы вас не любим. А что вы такого для нас сделали?» Прежде всего он тут же перестал бы быть интеллигентным. И все на него закричали бы: «Да ты, брат, хам!» «Рабочим» же аудитория, смутившись, хамство простила. «Да полноте, это же не рабочие, – подумала я. – Это чернь. Чернь собственной персоной».

Путаясь в понятиях, размышляя вслух, апеллируя к БСЭ разных годов издания, аудитория пыталась разобраться, сформулировать какие-то определения. Владимир Познер предложил считать основной чертой интеллигентного человека способность подвергать все сомнению.