JК
Тайна нефритовой доски (Убийство в цветочной лодке) :: ван Гулик Роберт
Страница: 1 из 277Аннотация: «Тайна нефритовой доски» Р. ван Гулика, начинаясь с неожиданного убийства танцовщицы-куртизанки, через тайную надпись на нефритовой доске выводит своего героя к раскрытию заговора против правящей династии.
---------------------------------------------
Роберт Ван Гулик
Тайна нефритовой доски
У Небес в руке – нашей жизни свиток.
Где начало текста, а где конец?
И последняя ль эта из всех попыток?
И бежит ли вниз или вверх столбец?
А чиновник за алым столом, что правит
Суд законный – лишь воли Небес сосуд,
Но не знанья Небес. Пусть покой оставит —
И ему, и нам уготован Суд.
Текст печатается по изданию 1963 года
Глава 1
Хворый чиновник заводит свою несколько странную исповедь; Судья Ди посещает торжественный обед на цветочной лодке
Никто, я уверен, не решится назвать двадцать лет исправного служения нашему достославному императору Мин чересчур уж скромным итогом жизни. Правда, мой покойный отец прослужил пятьдесят и умер, будучи членом Государственного Совета, вскоре после своего семидесятилетия. Через три дня мне исполнится сорок лет, и я очень надеюсь, что еще до истечения этого срока Небеса позволят мне умереть.
В те редкие минуты, когда в измученном мозгу моем возникают проталины ясномыслия, я думаю о былом, об ушедших годах, и это – единственное убежище для моих мятущихся дум.
---------------------------------------------
Роберт Ван Гулик
Тайна нефритовой доски
У Небес в руке – нашей жизни свиток.
Где начало текста, а где конец?
И последняя ль эта из всех попыток?
И бежит ли вниз или вверх столбец?
А чиновник за алым столом, что правит
Суд законный – лишь воли Небес сосуд,
Но не знанья Небес. Пусть покой оставит —
И ему, и нам уготован Суд.
Текст печатается по изданию 1963 года
Глава 1
Хворый чиновник заводит свою несколько странную исповедь; Судья Ди посещает торжественный обед на цветочной лодке
Никто, я уверен, не решится назвать двадцать лет исправного служения нашему достославному императору Мин чересчур уж скромным итогом жизни. Правда, мой покойный отец прослужил пятьдесят и умер, будучи членом Государственного Совета, вскоре после своего семидесятилетия. Через три дня мне исполнится сорок лет, и я очень надеюсь, что еще до истечения этого срока Небеса позволят мне умереть.
В те редкие минуты, когда в измученном мозгу моем возникают проталины ясномыслия, я думаю о былом, об ушедших годах, и это – единственное убежище для моих мятущихся дум.