Юный владетель сокровищ   ::   Астуриас Мигель Анхель

Придет, самаи расскажет, машинку покажет.

Донья Фелисиана — бледна, зелена, не румяна — думает, размышляет, теплый воздух глотает, все ж не рыба, лягушка, рот от ушка до ушка. Лягушка размышляет, а дедушка все гадает (и при этом чихает):

— Может, машинка читает? Ты посуди, на рынке как не быть читальной машинке?

— Помню, сама покупала. Машинка читать помогала, да, помогала читать, буковки разбирать, на воде пузырьки. Называется — очки.

Тут лягушка вернулась, весело улыбнулась, поставила корзинку на лист кувшинки.

— Ну, что у тебя такое? Что там стонет, иль воет, или просто скрипит, но уж не говорит?

— Это, наверно, пружинка. Они бывают в машинках. Помню, бабушке нашей, маме твоей мамаши, истинно чертовой бабе, может быть — жабе, а совсем не лягушке, милой квакушке, пока ее Бог не прибрал, я и сам покупал какую-то машинку, и мы заводили пружинку.

—Нет, дедушка, нет, папа, — и мать помахала лапой, — это новое изобретенье. Господи, вот мученье! Истинное наказание! — И в ужасном терзании мама-лягушка чихала, голову лапкой чесала, плакала, причитала, очень страдала.

Отец ее тоже страдал и грозно восклицал:

— Наверное, только в аду такую машинку найду!

— Ну, мама, дедушка, что вы? И впрямь умереть готовы, плачете, бьетесь, чихаете, меня чуть не убиваете. Лучше бы поглядели, что там на самом деле!

— Нет, как это, как, как, квак? Что ж я, совсем дурак? — Дедушка еле дышит, внучку не слышит.