Как творить историю   ::   Фрай Стивен

— Как ваше имя? — спросил он — не резким тоном человека, надумавшего донести на тебя властям, но с подобием замешательства, с повышающейся к концу вопроса тональностью, как если бы его удивляло и отчастипутало то, что я ему все еще не представился.

— Майкл Янг.

— Майкл Янг, — повторил он все так же недоуменно. — И вы аспирант? Здесь? В этом колледже?

Я покивал, а он устремил взгляд на укрывающие солнце облака за моей спиной.

— Никак не могу разглядеть ваше лицо, — сказал он.

— О, — отозвался я. — Извините.

И сдвинулся в сторону, чтобы он мог получше меня разглядеть.

Ну полный сюр. Он кто, пластический хирург? Портретист? Какое отношение имеет мое лицо к чему бы то ни было?

— Нет-нет. Солнечные очки, — с ударением на втором слоге, солнечные, определенно немецким — немного восточным, возможно, или южным.

Я сорвал с лица «Петли киллера», отчего лишь сильнее смутился, и мы постояли немного, вглядываясь друг в друга. Ну то есть это он в меня вглядывался, а я лишь бросал из-под ресниц вороватые взгляды, совершенно как юная леди Ди.

Он был, как я уже упоминал, стар и брадат. Лицо морщинистое, усталое, но сказать по нему что-либо о возрасте было трудно. Годы вообще сказываются на ученых не так, как на обычном человеке. Кое-кто из них и на восьмом десятке лет сохраняет неестественно гладкую кожу и моложавость — некое мальчишество, песчанистость волос, что-то от Элана Беннетта [28] , — полагаю, и я, остепенясь, буду выглядеть именно так Другие, не дожив и до сорока, преждевременно дряхлеют и начинают щуриться, моргать и горбиться, что твои маленькие библиотечные кроты.