JК
Капитан Невельской :: Задорнов Николай Павлович
Страница: 189 из 191О лошадях, которые падали, разбивая в кровь колени, дохли на глазах под ударами кнутов или ломали ноги на обледеневших обрывах…От хрустальных люстр, от изразцов для печей и до тропических растений здесь все было привезено из Петербурга.
— Ждем, ждем, Геннадий Иванович! — восторженно встретил Невельского губернатор.
Екатерина Николаевна отдохнула и похорошела, ямочки на ее щеках стали заметней. Теперь уж ей и Элиз не приходилось, как на «Иртыше» и в Аяне, каждое утро затягивать друг другу корсеты и застегивать платья. К их услугам были горничные. Правда, сложные прически с локонами они делали сами.
Христиани кокетливо и с живостью улыбнулась капитану, как хорошему знакомому. Тут же были Струве и доктор Штубендорф.
За обедом подавали щи, рыбу, нельмовые пупки, оленьи языки. Стояли серебряные ведерца с бутылками во льду и вазы с черным мороженым виноградом из России и с гавайскими апельсинами из Аяна. Губернатор, с салфеткой, косо падавшей через его мундир, склонясь над столом и выкинув из кулака указательный палец тычком вверх, восклицал, обращаясь к Невельскому:
— Я говорил вам, что Ледрю Роллен [55] вылетит в форточку! К власти идет Бонапарт! Он — ставленник англичан…
Булькало вино, подавался десерт…
После обеда Муравьев увел капитана в кабинет.
— Теперь рассказывайте, дорогой Геннадий Иванович!
— Прежде всего, Николай Николаевич, я прошу вас о спасении «Байкала».
— Что же за гибель грозит ему? — с несколько шутливым удивлением спросил генерал.
— Ждем, ждем, Геннадий Иванович! — восторженно встретил Невельского губернатор.
Екатерина Николаевна отдохнула и похорошела, ямочки на ее щеках стали заметней. Теперь уж ей и Элиз не приходилось, как на «Иртыше» и в Аяне, каждое утро затягивать друг другу корсеты и застегивать платья. К их услугам были горничные. Правда, сложные прически с локонами они делали сами.
Христиани кокетливо и с живостью улыбнулась капитану, как хорошему знакомому. Тут же были Струве и доктор Штубендорф.
За обедом подавали щи, рыбу, нельмовые пупки, оленьи языки. Стояли серебряные ведерца с бутылками во льду и вазы с черным мороженым виноградом из России и с гавайскими апельсинами из Аяна. Губернатор, с салфеткой, косо падавшей через его мундир, склонясь над столом и выкинув из кулака указательный палец тычком вверх, восклицал, обращаясь к Невельскому:
— Я говорил вам, что Ледрю Роллен [55] вылетит в форточку! К власти идет Бонапарт! Он — ставленник англичан…
Булькало вино, подавался десерт…
После обеда Муравьев увел капитана в кабинет.
— Теперь рассказывайте, дорогой Геннадий Иванович!
— Прежде всего, Николай Николаевич, я прошу вас о спасении «Байкала».
— Что же за гибель грозит ему? — с несколько шутливым удивлением спросил генерал.