JК
Кажется, со мной пойдут в разведку... :: Васильев Борис Львович
Страница: 2 из 119Правда, оставался с нами еще Славка — третий член экипажа, помощник Федора. Но не успела осесть пыль, поднятая вездеходом, как Славка, подмигнув Федору, торопливо зашагал к речке: на том берегу, прямо от воды, начинались огороды деревни.
— Куда это он? — удивился я.
— К бабе, — лениво пояснил Федор. — Баба у него в деревне.
Когда при мне говорят «баба», я оглядываюсь, нет ли вблизи женщин. Оглянулся я и тогда, но вокруг не было ни души, только приблудный пес Фишка задумчиво искал блох. Вот с того дня мы и валяемся на берегу втроем: Я, Федор и Фишка. Славка как ушел, так и сгинул: там, конечно, интереснее, чем у нас…
— Труд есть необходимость, — вдруг изрекает Федор. — Так, что ли, Москвич?
Москвич — это я. Обычно Федор зовет меня по имени: Генкой, но, когда хочет позлить, прибегает к ироническому: «Москвич». Сначала я очень сердился, когда меня так называли, а потом сообразил, что надо терпеть. В моем присутствии все только и делали, что под разными предлогами поносили эту машину.
— Ну, объясни: труд — необходимость или обходимость?
— Ну, необходимость…
— Значит, блох кормить ты по необходимости прибыл? — лениво продолжает он.
Он все делает с этакой артистической ленцой: лениво говорит, лениво переворачивается на другой бок, лениво ест, спит, пьет, работает. Точнее, это не лень: это расчетливое отсутствие торопливости. А блох действительно уйма.
— Куда это он? — удивился я.
— К бабе, — лениво пояснил Федор. — Баба у него в деревне.
Когда при мне говорят «баба», я оглядываюсь, нет ли вблизи женщин. Оглянулся я и тогда, но вокруг не было ни души, только приблудный пес Фишка задумчиво искал блох. Вот с того дня мы и валяемся на берегу втроем: Я, Федор и Фишка. Славка как ушел, так и сгинул: там, конечно, интереснее, чем у нас…
— Труд есть необходимость, — вдруг изрекает Федор. — Так, что ли, Москвич?
Москвич — это я. Обычно Федор зовет меня по имени: Генкой, но, когда хочет позлить, прибегает к ироническому: «Москвич». Сначала я очень сердился, когда меня так называли, а потом сообразил, что надо терпеть. В моем присутствии все только и делали, что под разными предлогами поносили эту машину.
— Ну, объясни: труд — необходимость или обходимость?
— Ну, необходимость…
— Значит, блох кормить ты по необходимости прибыл? — лениво продолжает он.
Он все делает с этакой артистической ленцой: лениво говорит, лениво переворачивается на другой бок, лениво ест, спит, пьет, работает. Точнее, это не лень: это расчетливое отсутствие торопливости. А блох действительно уйма.