JК
Киппс :: Уэллс Герберт
Страница: 323 из 439Пощады! Пощады? Нет! Бум! Трах!
Все оглядывались, разговоры оборвались и уступили место жестам.
Приятельница леди Джейн ужасно разволновалась.
— Неужели нельзя это прекратить? — прокричала она официанту, указывая рукой в перчатке на инструмент, и что-то прибавила насчет «этого ужасного молодого человека».
— Этот инструмент вообще не следует пускать в ход, — сказал священник.
Лысый толстяк, видно, тоже что-то сказал, официант в ответ покачал головой.
Люди начали расходиться. Киппс с шиком развалился в кресле, потом постучал монетой, подзывая официанта.
Он расплатился, щедро, как и положено джентльмену, оставил на чай и не торопясь зашагал к двери. Его уход, видно, окончательно возмутил приятельницу леди Джейн, и, выходя, он все еще видел, как она потрясала рукой в перчатке — должно быть, все допытывалась: «Неужели нельзя это прекратить?» Музыка неслась за ним по коридору до самого лифта и смолкла, лишь когда он затворился в тиши своей комнаты; немного погодя он увидел из окна, что приятельница леди Джейн и ее гости пьют чай за столиком во дворе.
Это уж, надо думать, было очко в его пользу. Но только оно одно и было у него на счету, все прочие достались дамам и господам из высшего сословия и самому Гранд-отелю. А вскоре он стал сомневаться: может быть, и это очко не в его пользу? Если разобраться, так это, пожалуй, просто грубость — помешать людям, когда они сидят и беседуют.
Все оглядывались, разговоры оборвались и уступили место жестам.
Приятельница леди Джейн ужасно разволновалась.
— Неужели нельзя это прекратить? — прокричала она официанту, указывая рукой в перчатке на инструмент, и что-то прибавила насчет «этого ужасного молодого человека».
— Этот инструмент вообще не следует пускать в ход, — сказал священник.
Лысый толстяк, видно, тоже что-то сказал, официант в ответ покачал головой.
Люди начали расходиться. Киппс с шиком развалился в кресле, потом постучал монетой, подзывая официанта.
Он расплатился, щедро, как и положено джентльмену, оставил на чай и не торопясь зашагал к двери. Его уход, видно, окончательно возмутил приятельницу леди Джейн, и, выходя, он все еще видел, как она потрясала рукой в перчатке — должно быть, все допытывалась: «Неужели нельзя это прекратить?» Музыка неслась за ним по коридору до самого лифта и смолкла, лишь когда он затворился в тиши своей комнаты; немного погодя он увидел из окна, что приятельница леди Джейн и ее гости пьют чай за столиком во дворе.
Это уж, надо думать, было очко в его пользу. Но только оно одно и было у него на счету, все прочие достались дамам и господам из высшего сословия и самому Гранд-отелю. А вскоре он стал сомневаться: может быть, и это очко не в его пользу? Если разобраться, так это, пожалуй, просто грубость — помешать людям, когда они сидят и беседуют.