Кирза   ::   Чекунов Вадим

Дверь за ним захлопывается, и до нас доносится его зычный голос:

- Ду-ухи-и! Ве-е-шайте-е-есь!

Докуриваем и поднимаемся.

- Ну что, пошли и мы тоже? - подмигивает Кица.

В казарме нас встречает Костюк. Рот у него до ушей. Вид - самый счастливый.

- Ты тилькы подывысь! Це наши бойцы! - радостно гогочет Костюк и тычет пальцем в стекло бытовки. - Пидшываются! Можэ, и наши пускай пидошьют?

Сашко возбужден.

Это - переломный момент в нашей службе. Мы - самый злой народ в армии. До хуя прослужили, до хуя осталось.

А это - наши бойцы. Вешайтесь, духи:

- Пойдем, Сашко. Пощупаем братву.

Заходим в бытовку.

Бойцы, как один, откладывают кителя и встают.

Лица - рыхлые, бледные и настороженные. Какая-то угодливость в их глазах. Блядь, неужели, мы такими же были год назад?.. Быть такого не может:

Может. Так оно и было.

Они не лучше и не хуже. Они - бывшие мы.

Именно за это начинаешь ненавидеть их.

Вид у меня правильный. "Афганка" расстегнута на три пуговицы. Ремень, где ему и положено. Надраенная и сточенная до гладкости бляха загнута по-черпаковски. На сапогах - подковки. Ими-то я и царапаю паркет бытовки, проходя к окну.

Взгляды бойцов прикованы к моим сапогам.

"Нехуево таким по ебалу получить!" - как говорил Вовка Чурюкин в первую нашу ночь в этой ебаной части.

Ну, посмотрим, кто вы, да что вы:

- Здорово, пацаны! - улыбаясь, присаживаюсь на подоконник.