Клан - моё государство 2.   ::   Китлинский

– Так у нас падение, активное, причём!

– Это я знаю, статистику просматриваю регулярно.

– Значит, не лемминговая теория,- отрезал Гунько.

– Может и так, но у них тоже есть спады в рождаемости.

– И что?

– Да ничего, это я теоретизирую. Скажем, критический предел их популяционной численности угрожает вымиранием и включается вот этот механизм плодовитости.

– Тогда надо считать, какой предел у нас.

– А от какой точки считать?

– Действительно, страна у нас многонациональная, и брать советскую общность за основу нельзя.

– Её-то как раз и можно, в ограниченном, правда, варианте.

– Без азиатских и кавказских?

– Примерно. Тех брать, кто владеет русским, как родным.

– Допустим, мы определили каким-то счётом предел и что?

– Ничего. Я леммингов, как пример, привёл. Нельзя же зверька, живущего инстинктами, в чистом виде переносить на человека разумного.

– Согласен, нельзя. Задурил ты меня совсем этими мохнатыми,- произнёс Гунько.

– Значит, духовность,- Левко вздохнул.- Ну, вот та, непознанная миром.

– Кто её знает?

– Мне такой вариант больше нравится.

– А мне не очень.

– Почему?

– Так уровень духовности, как и уровень рождаемости, в этой стране – падает. И весьма.

– И дойдёт до критической отметки и то, и другое. Комплексно надо брать, наверное.

– Тогда прёмся мы прямо в гражданскую войну,- выразил свою мысль Гунько.- А гражданская война – не лучший способ решения проблем.