JК
Книга Дины :: Вассму Хербьерг
Страница: 372 из 552Наконец ее руки скользнули по его телу.
— Нет, Дина! Нет! — твердо сказал он.
Она не ответила. Прислушалась к тому, что делается на дворе. И жадно приникла к его губам.
Иаков вышел из стены и попытался спасти своего сына. Но было уже поздно.
Природа одарила Юхана не хуже, чем Иакова. Хотя он был не такой высокий и сильный, как отец.
Его орудие неожиданно оказалось большим и могучим и было покрыто синими прожилками, которые, словно сеть, удерживали то, что рвалось наружу.
Дина руководила им.
Юхану нечего было дать ей, кроме того, что он получил от Бога. Она раздела его, и в душе у него зазияла большая дыра. Он пытался скрыть ее от них обоих. Робко. Но ученик он был хороший. Ведь он был сыном не только Иакова, но и старика Адама.
И раз уж так случилось…
Потом Юхан лежал в мерцающем свете за белыми задернутыми занавесками, с трудом дыша, и думал о том, что предал Господа, свой приход и своего отца. Он чувствовал необыкновенную легкость и как орел парил высоко над морем.
Ему было мучительно стыдно, что он так открылся перед ней. Он не только излил в нее свое семя, он вообще был перед ней наг и ничтожен. И не знал, как перевести дух.
По Дине он видел, что грех этот ему придется нести одному. Наконец-то он понял, что таилось за его беспредельной тоской по дому, которая точила его в Копенгагене, понял, почему он не смел раньше вернуться домой.
Дина сидела и курила большую сигару, подол рубашки задрался.
— Нет, Дина! Нет! — твердо сказал он.
Она не ответила. Прислушалась к тому, что делается на дворе. И жадно приникла к его губам.
Иаков вышел из стены и попытался спасти своего сына. Но было уже поздно.
Природа одарила Юхана не хуже, чем Иакова. Хотя он был не такой высокий и сильный, как отец.
Его орудие неожиданно оказалось большим и могучим и было покрыто синими прожилками, которые, словно сеть, удерживали то, что рвалось наружу.
Дина руководила им.
Юхану нечего было дать ей, кроме того, что он получил от Бога. Она раздела его, и в душе у него зазияла большая дыра. Он пытался скрыть ее от них обоих. Робко. Но ученик он был хороший. Ведь он был сыном не только Иакова, но и старика Адама.
И раз уж так случилось…
Потом Юхан лежал в мерцающем свете за белыми задернутыми занавесками, с трудом дыша, и думал о том, что предал Господа, свой приход и своего отца. Он чувствовал необыкновенную легкость и как орел парил высоко над морем.
Ему было мучительно стыдно, что он так открылся перед ней. Он не только излил в нее свое семя, он вообще был перед ней наг и ничтожен. И не знал, как перевести дух.
По Дине он видел, что грех этот ему придется нести одному. Наконец-то он понял, что таилось за его беспредельной тоской по дому, которая точила его в Копенгагене, понял, почему он не смел раньше вернуться домой.
Дина сидела и курила большую сигару, подол рубашки задрался.