Страница:
444 из 613
Мама Венерапротивится, да; насколько способна.
…«Воспротивилась» – было сказано в «Уиг». Что это было? Крики из бесформенного рта? Крики, зародившиеся в прокопченных легких? Крики, рвавшиеся из горла настолько ободранного, что суп в него проскакивал только остуженный, желеобразный (стенки его, толстые, в рубцах, были неспособны сокращаться)? К какому спасителю взывали эти крики? А может, она отбивалась – неподвижными руками, кулаками, которые скорее предполагались, чем имелись? Или она побежала на своих ногах – пучок мышц на кости, откуда выкипел, испарился костный мозг?
Нет, у нее оставалось лишь одно оружие – страх. Их страх. И вот я вижу, как поднимаются ее перепончатые руки, чтобы отвести с лица вуаль.
Одни заходят ей за спину, другие, увидев то, что осталось от лица, отступают к двери.
Молчание. Тишина. Голубизна сна обращается в лед.
И тут шайку словно что-то толкает. Они бросаются на нее. Она поднимается на ноги. Ее поднимают.
Волокут через порог столовой. Носки домашних туфель задевают за коврики, за паркет коридора; на задней веранде туфли соскакивают совсем. Ее тащат трое. Двое и мальчик идут следом. Ее дергают так грубо, что перепонка из кожи между плечом и шеей трескается. Сухо. Бескровно.
Вуаль падает на лицо. Облегчение: не видеть его во сне. Не видеть лицо, которое так мне дорого.
Они выбирают персиковое дерево, но ветви его слишком хрупки, слишком низко растут. Мужчины озабочены, ищут подходящую виселицу.
|< Пред. 442 443 444 445 446 След. >|